Фигуристы Анастасия Гребенкина и Вазген Азроян: «Хочется, чтобы за нас болели с армянскими флагами»

Танцевальная пара Анастасия Гребенкина и Вазген Азроян в этом сезоне уже всходила на пьедестал – были бронзовыми на этапе Кубка мира в Японии. Все, кто видел их катание – и зрители, и специалисты, – отмечают оригинальные постановки, мягкое катание и редкий музыкальный вкус. У них долгая и сложная история выступлений: пара катается вместе с юных лет.

Вазген и Настя разъезжались по разным странам. Потом снова соединялись. Теперь они живут в Москве, выступают за Армению. Вазген Азроян нес флаг Армении на церемонии открытия Олимпийских игр в Турине.
Оригинальный танец пары Гребенкина-Азроян под мелодию древнего индуистского гимна Брахма-самхита в обработке знаменитого битла Джорджа Харрисона запомнился всем как один из самых ярких и необычных номеров олимпийской танцевальной программы. Они заняли на Олимпиаде 20-ое место. Однако сами ребята – Вазген и Анастасия – уверены в своей скорой победе и будущих олимпийских медалях. Об их планах и зашел разговор в редакции «Ноева Ковчега».

Вазген Азроян:
– К олимпийскому сезону мы с Настей придумали произвольный танец на индийскую музыкальную тему. Прежде под такую музыку еще не катался никто. И представляете, получили очень много слов благодарности, даже из Индии. Нам на электронную почту пришло письмо от армянина-кришнаита, который живет с семьею в Индии. Он отнес кассету с записью нашей олимпийской программы в храм, и им всем наше выступление очень понравилось.
«Ноев Ковчег»:
– А с чего вы начинали?
Вазген:
– Мой дедушка, Вааг Азроянц, родом из Эрзрума, был балетным танцовщиком. Он работал на Украине, и я там же родился. В детстве родители привели меня на каток, и с этого все и началось. Сначала я катался в Одессе как одиночник у Карины Змеевской. Наталья Линичук, известная фигуристка, а ныне тренер, приехала как-то туда со своей парой на открытый чемпионат Украины. В советское время все школы фигурного катания были связаны между собой, и в 13 лет Линичук просто забрала меня в Москву, определив в танцы. Так я остался в Москве, а родители до сих пор в Одессе. Моя мама русская, отец армянин.
– И как здесь пошла ваша карьера?
– Я тренировался сначала у Линичук, но был еще мал для выступления в соревнованиях. Потом перешел к Светлане Алексеевой, потом занимался у Кати Давыдовой, второго тренера Татьяны Тарасовой. Мы с моей тогдашней партнершей заняли второе место на чемпионате России (обыграли, между прочим, Илью Авербуха) и поехали на юниорский чемпионат мира. В 1995 году мы участвовали в чемпионате Европы, где я оказался самым младшим. А потом Настя приехала из Латвии…

Анастасия Гребенкина:
– А тут и Настя приехала (смеется). У нашей пары сложная история, но в то же время интересная. Я начала кататься в Москве, на стадионе Юных пионеров. В 14 лет из родного дома уехала выступать за сборную Латвии, каталась там полтора года. Потом вернулась, и в 1996 году мы с Вазгеном встали в пару у тренера Светланы Алексеевой.
Мне было 16, Вазгену 18, мы считались перспективной молодой парой, сразу заняли четвертое место на чемпионате России. Но на следующий год остались только пятыми. У нас очень субъективный вид спорта, и на судей влияют специфические моменты: мы, например, катались у тренера, которая не имела такого влияния, как мэтры типа Линичук, которая в те годы «держала» все российское фигурное катание. Бороться с ее парами мы не могли в силу не вполне спортивных обстоятельств.
Так что перед чемпионатом России мы расстались и с тренером, и друг с другом. Сели с Вазгеном, поплакали, понимая, что уже никогда не встанем в пару, и решили год покататься врозь. Вазген уехал в Америку.
Вазген:
– Я уехал в Штаты, приняв предложение президента Федерации фигурного катания Самвела Хачатряна выступать за Армению. (Смеется). Хотя я и голубоглазый блондин, мой папа - армянин. В Штатах я начал кататься с довольно слабенькой девочкой-американкой. Ребят с советской и русской школой фигурного катания там часто ставят в пару со слабым партнером, чтобы его «тянуть». По большому счету, это был путь в никуда. Настя в России каталась с новым партнером – но и у нее не складывалось.
Настя:
– Ничего у меня не складывалось. Год я не выходила на лёд, хотя жила с чувством, что обязательно еще буду кататься. Перепробовала разные профессии, страдала, переживала, видела во сне, что мне нужно вернуться на лед. А с Вазгеном мы всегда дружили, как брат с сестрой, и пока он был в Америке, часто звонили друг другу. Как-то в разговоре Вазген пожаловался на неудачное выступление. А я ему ответила: счастливчик, ты-то хотя бы катаешься.
После этого разговора позвонил его тренер и предложил приехать в Штаты. Два месяца после этого разговора я тренировалась в одиночку и полетела уже с музыкой для будущей программы, с готовыми костюмами. Так мы воссоединились.
Вазген:
– В Колорадо Спрингс с нами работал Кристофер Дин, легендарный человек в танцах на льду. Мы были влюблены в маэстро. Он великий, а для меня лучший тренер. Но не получилось с ним долго поработать: после 11 сентября мы вернулись в Москву, стали тренироваться в Одинцове, у Алексея Горшкова. И решили, что будем кататься за Армению вместе.
Настя:
– Не так важно – живу я в Армении или нет. Важно, что я очень уважаю и страну, и ее народ. Мне очень понравился Ереван, мне понравилось там бывать. В конце концов – Вазген армянин.
Вазген:
– Уже на этой Олимпиаде мы обыграли третью российскую пару. Азербайджанцы (Игорь Луканин из Екатеринбурга и Кристин Фрейзер из Штатов) оказались перед нами, но они рейтинговая пара, уже давно катаются, и у них на всех соревнованиях есть свой судья. На олимпийском турнире азербайджанского судью дисквалифицировали за какие-то махинации, и Луканин-Фрейзер из десятки тут же вылетели, проиграв нам попутно оригинальный танец.
Руководство Федерации фигурного катания Армении, что приятно, довольно нами и недовольно результатом. Мы заняли 20-ое место, но все, кто видел наше катание, очень довольны его качеством.
– И какие у вас планы на будущие Олимпийские игры?
Вазген:
– Медали! Мы должны войти в тройку. Обязательно.
– А чем вам может помочь Олимпийский комитет Армении?
Вазген:
– Мы только сейчас наладили хороший контакт и начали вместе работать. Очень многое мы и наши партнеры должны сделать совместно - создать команду под будущую Олимпиаду. Может, это и нескромно, но мы единственные, кто в зимних видах спорта может принести Армении медаль. Я понимаю, что у страны небогато с финансами. Олимпийский комитет нам до сих пор никак не помогал: лед, костюмы, коньки, даже билеты на соревнования – мы все покупали на свои деньги. А у нас каждый костюм стоит 1200 долларов, и на сезон нужно 10 костюмов.

Настя:
– Мне кажется, члены Олимпийского комитета Армении впервые увидели нас на олимпийском льду и удивились, что мы, оказывается, катаемся на хорошем уровне.
– Как вас принимали на Олимпиаде? Кто ваши болельщики?
Вазген:
– Очень хорошо принимали. Во Франции на чемпионате Европы за нас с армянскими флагами болели японцы.
– А армянских болельщиков не было?
Вазген:
– Нам такие трогательные мейлы приходят! Пишут московские армяне, которые за нас болеют, и в Индии у нас есть болельщик-армянин. Это он нам рассказал, что первой исполнительницей индийской молитвы - музыки, которую мы взяли для олимпийского произвольного танца, была армянка. И русские за нас очень болели. Кстати, несмотря на занятое 20-ое место, нас пригласили в шоу Авербуха. В конце концов, мы – та самая армянская пара, которая завоевала бронзовую медаль на этапе Кубка мира.
Сильнее всего армяне нас поддерживали на трибунах в Будапеште на чемпионате мира. А в Лионе, где большая диаспора, у нас несколько раз брали интервью армянские журналисты, но болельщиков было немного.
Обидно только, что, живя в Москве, мы совсем не участвуем в жизни здешних армян. Есть какая-то ирония в том, что нас на соревнованиях приветствуют армянским флагом японцы. Хочется, чтобы и свои тоже.
Настя:
– После Олимпиады у нас очень прибавилось болельщиков. В конце сезона, 13-14 мая, будут показательные выступления в Лос-Анджелесе, армянской диаспоре они могут быть интересны. Идут переговоры о показательных выступлениях в Армении с участием олимпийских чемпионов. Есть хорошая площадка в спортивно-концертном комплексе, но лед придется везти из Петербурга. Современные технологии это позволяют.
– А есть ли у вас профессия?
Настя:
– Мы с Вазгеном окончили Институт русского театра, хореографическое отделение. Так что мы уже профессионалы. Дипломированные специалисты. Можем ставить любые шоу – от фигурного катания до показов мод.
– Но у вас есть свой хореограф?
– Мы и музыку выбираем, и хореографию ставим сами. Хотя советуемся и с тренером, и с хореографом - заслуженным артистом России Сергеем Петуховым, бывшим солистом ансамбля Моисеева.
– Как бы ни был долог спортивный век, он заканчивается. Чем вы будете заниматься? Согласились бы вы поехать в Армению, если там появятся условия для развития фигурного катания?
Вазген:
– Наш спорт очень интернационален. Все ведущие специалисты не имеют постоянной базы, они ездят на консультации. Я бы с удовольствием этим занимался - не думаю, что в силу своего характера мог бы постоянно сидеть на одном месте. Я бы охотно поработал и в Ереване, мне там действительно нравится, но появятся ли там условия для фигуристов – это действительно сложный вопрос.
Настя:
– Почему, как только американский фигурист попадает в тройку призёров, американские дети все тянутся на каток? Так же и здесь: если нас полюбят в Армении - детей поведут заниматься фигурным катанием, и оно начнет подниматься.
Фигурное катание – это самый элитный вид спорта. Это реклама, деньги. Самые дорогие билеты на Олимпиаде у спекулянтов были на фигурное катание – 850 евро. Нас больше показывают, и поэтому знают в лицо.

– Как вы относитесь к усложнению фигурного катания?
– Танцев это коснулось даже в большей степени, чем парного катания. Ирина Роднина выигрывала Олимпиаду с тройным выбросом, и сейчас его делают, и только-только пытаются закрутить тулуп в четыре оборота. А в танцах… Вот недавно показывали золотую программу Климовой и Пономаренко из Альбервиля - с таким прокатом они сейчас и юниорский чемпионат мира не выиграли бы. Раньше программу ставили как танец, а теперь она стала сложнее – за счет насыщенности элементами.
– Женский костюм стал сексуальнее? Кто законодатель мод в женском костюме?
Настя:
– Красивая партнерша (смеется). Конечно, с нами работает дизайнер Наталья Покровская. Получается и красиво, и удобно, и всем нравится. Но дорого. В этом году индийский костюм для Вазгена получился дороже, чем мой – там было больше золотого шитья. На сезон мы готовим три обязательных танца - это три костюма, еще два - на произвольный и оригинальный танец плюс костюмы для тренировок, которые так же важны, как и соревнования. Мы на предсоревновательные тренировки выходим в ярком макияже и в полном обмундировании, как на выступления: судьи-то смотрят с трибун, и зрители приходят.

Вазген:
– Настя - одна из законодательниц мод. Если она шьет оригинальный костюм, на следующий сезон десять партнерш выходят на лед в таком же.
– Вы катаетесь под армянскую музыку?
– В позапрошлом году у нас был армянский танец на музыку Ара Геворкяна - мы его показывали на чемпионатах Европы и мира. Нас после этой программы и запомнили. Собираемся подготовить еще один - для показательных выступлений. Есть идея через четыре года олимпийский танец исполнить под армянскую музыку. Я, например, очень люблю настоящий армянский фольклор.
– От всей души желаем вам удачи и новых побед.

Беседу вели Григорий Анисонян и Армила Минасян