Рубен Ахвердян: «Это Ереван»

Рубен Ахвердян – харизматическая, культовая фигура последних четырех десятилетий. Он в некотором роде символ шестидесятых, откуда вышли Высоцкий, Окуджава, Галич – все те, кого он считает своими учителями. Он постарел, пополнел, но все так же остр и язвителен.

Его слово подчас разит наповал, а его русский язык воспринимается опять-таки как символ ушедшего: сейчас в Ереване мало кто так правильно и вкусно говорит по- русски с обязательными добавлениями ненормативной лексики. Хотя сам Рубик считает, что это вполне нормальная русская речь, без этой лексики она пресновата.

– Национальная армянская культура начинается с армянского языка. Там, где моя родина, там мой язык. Мы же говорим на втором родном языке, на русском. Европейскую и американскую культуру мы получаем через Россию – Европа входит в Москву или Петроград и медленно спускается на Кавказ. Как часть Европы мы несколько русскообразные. Я бы сравнил Европу и Россию как собак. Европа похожа на подстриженного 4-5 веков тому назад пуделя. После рыцарства она приняла какие-то другие формы и вошла в Россию через Петра I. Так вот о пуделе – он приходит в Россию и там совокупляется с совершенно диким животным, тоже собакой – «совком».
Мы все «совки», а кроме этого я еще и шестидесятник – это было прекрасное время. Нам была дана возможность помечтать наяву и даже об этом говорить. Петр Великий был мудрым человеком, и то, что мы так любим учиться, это тоже идет от него. С американской литературой я тоже познакомился через русский язык, я могу преподавать русскую литературу в российских вузах. Я пишу свои песни на армянском языке – это естественно, но забывать о том, какие у меня были учителя, будет неправильно. Они учили меня правде. Правда – она бесцветная, она безвкусная, она прозрачная. Сейчас мы живем без правды.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
Если не было бы Жака Бреля, Франсуа Вийона, Владимира Высоцкого, Булата Окуджавы – всего этого букета, если бы не поднялась волна шестидесятых, не было бы и моих песен. Я бы ничего не знал и не смог бы писать такие песни, какие я пишу.
Вы знаете, я считаю, что на мое творчество оказал большое влияние Франсуа Вийон, так же как и на Высоцкого, потому наша «хулигановатость» немножко совпадает. На самом же деле гений не знает ни времени, ни пространства, он – везде.
Я очень многое взял у них – человек становится богатым, когда много берет, вбирает множество культур. Неправильно говорить – англосаксонская культура, американцы – один народ, англичане – совсем другой. Есть жанр, который я смог донести до армянского слушателя: в разных странах он называется по-разному: в США – это автобиографическая песня, в России – городской романс, поющая поэзия. Мои песни и автобиографические и поэтические, а когда я говорил об Окуджаве, я имел в виду классический русский романс.
Мы нуждаемся в хороших учителях. Я бы желал, чтобы у нашей молодежи были такие учителя, которые были у меня. Мой великий учитель – Высоцкий. И ерунда все это, что молодежь не хочет учиться. Хочет, просто негде и не у кого. Меня никогда не приглашали читать лекции в университете или в театральном, а ведь я был хорошим режиссером.
А сейчас кто не может писать стихи – каждый, кто становится министром, издает книжку. Человек может родиться в провинции, но не быть провинциалом. Но эти сукины дети почему-то все – провинциалы. Не путайте с сельчанами, они генофонд нации. Если сельчане исчезнут – наше дело табак.

ОБЩЕСТВО БЕЗ КУЛЬТУРЫ
Гений чувствует, что придут времена хуже. Мы должны мириться с тем, что сейчас власть черни. Дело не в президенте или правительстве – это порок системы. Мы больное общество, если нами руководит не голова, а задница. А по-другому мы бы не смогли. То, что есть сейчас в Армении, укладывается во французскую поговорку: «Буржуа похожи на свиней».
Что у нас творится в области культуры – то же самое, но в больших масштабах есть в России и в любой стране СНГ. Я писал свои песни для армянского слушателя, а не для русского. Хотя… я скучаю по русскому языку и ищу людей, которые говорят на нормальном русском.
Моя самая больная мозоль – министерство культуры. Министр культуры должен быть намного умнее всех остальных министров. Помните, во время СССР грузины очень много внимания уделяли кино? Почему? Да потому, что они побеждали именно этой культурой. XXI век – это война культур, образа жизни. Я уверен – строительство любого нового здания в центре города должно быть санкционировано министром культуры. Он должен иметь право вето. У него должно быть прав больше, чем у других министров, и даже министр сельского хозяйства должен к нему прислушиваться.
Мы потеряли свою защитную ауру, у нас огромные черные дыры – без культуры ты теряешься, наше общество больно интеллектуальным СПИДом. Парадокс советской власти заключался в том, что она заставляла, чтобы были народные танцы, именно армянские народные танцы. Было интернациональное мышление, но сохранялась национальная культура. Очень многое зависело от личности – идеология идеологией, а личность была не последним звеном.
Я человек свободный – я деньги зарабатываю за кордоном. Я тут никогда не зарабатывал, не делал концертов. Здесь я просто пою для людей. Я недавно вернулся из США, встречался с System of a Down. Так вот – они мне говорили, что росли на моих песнях. Я писал и пишу нормальные песни для нормальных людей.
Я думаю, что нам не нужен президент. Нам нужен казачий круг. Я не очень в этом разбираюсь, но, кажется, казаков явно больше, чем армян, – они собираются и все высказывают свое мнение. Мы еще немного глубоко азиаты, и иногда хочешь не хочешь выскакивает – «Я лев или не лев?!» Вы знаете, во время советской власти я думал, что Бог есть на самом деле, а вот наши времена меня убеждают, что прав был Дарвин. Я вот только думаю, от какой породы обезьян мы произошли. От бабуинов, что ли.
В центре Еревана – эротические клубы. Нигде в мире вы такого не встретите – такие заведения все за чертой города, равно как и казино. Кстати, ради казино я специально ходил в 1998 году к президенту. Вообще дурная ситуация – выигрыши стали смыслом жизни, только бы не работать.

ЭТО ЕРЕВАН?..
Я ничего не делаю, я хожу и смотрю. Правда, ходить особенно и некуда. Абсолютно незнакомый город. Мы все в грязи. Если ты живешь в обществе, то ты такой же. Кристально чистым может быть только мертвец. Армянское телевидение я не смотрю – они говорят на каком угодно языке, только не на армянском. И я ничего не боюсь – боятся те, кто нахапал, кто всем должен. Я в этом смысле абсолютно свободный человек и хочу ходить по моему Еревану. Пока что он не виден…
Вот такой Рубен Ахвердян – всеми узнаваемый и многими любимый. После беседы он сказал: «Ничего нового я не сказал – так мы думаем и живем. Просто кто говорит вслух, а кто – нет». И попросил назвать статью – «Это Ереван» – как и знаменитая песня.
«Ну, заходи же, что ты застыл и с глупой улыбкой окаменел? Это Ереван, здесь ты дома, где тебя ждут даже в полночь. Где тебя еще любят или ругают, и напоминают о том, чего не помнишь. Ну заходи же, что ты застыл и с глупой улыбкой окаменел? Это твоя улица, школа жизни, где тебя помнят и не забыли…»

Карине Тер-Саакян