Храбрый Назар в гостях у ШвейкаЭто удивительно, как некоторые из бывших соцстран за короткий срок превратились в нормальные, цивилизованные государства. Чехия была одной из первых, и положительным процессам в стране, говорят, сильно способствовал Вацлав Гавел, один из немногих по-настоящему интеллигентных людей в длинном списке президентов всех мастей, оказавшихся в девяностые у власти.
Старожилы рассказывают, что еще в начале девяностых Прага была плохо ухожена, соборы и замки, коих здесь множество, неотреставрированы, в магазинах и кафе обслуживающий персонал улыбался через силу и не отвечал вам, если вы говорили не по-чешски. Словом, сервис смахивал на советский, ну, и туристы, соответственно, приезжали сюда без особой охоты. Совсем иная картина сегодня. На центральных улицах Праги толпы народа, Ходят вразвалочку разноликие и разноязыкие люди, коих, кажется, больше, чем местного населения. Ходят с фотоаппаратами наперевес, сидят в открытых кафе, в парках, на скамейках у набережной - любуются. И есть чем. Прага похожа на макет сказочного города, скрупулезно и с любовью выполненный из папье-маше каким-нибудь золотых рук мастером. Безусловно, красивый город. Не хуже Парижа. Это скажет вам всякий, кто хоть раз тут побывал. А Карловы Вары. Городок в табакерке.Чем-то напоминает Дилижан, но много красивее, уютнее.Вообще, сравнения здесь напрашиваются на каждом шагу, но, к сожалению, не в пользу отечества. Ладно, Москва с ее космическими масштабами, где пешеходы в скорости передвижения не уступают автомобилям, где глазу не на чем остановиться, и хорошо, что не на чем, иначе мухинские “Рабочий и колхозница” будут потом в страшных снах являться, неся вместо серпа и молота рекламные щиты пепси-колы. Нет, Москва определенно существует в другом измерении и в другом жанре.
А что же Ереван?
Испокон веку слышу: “Армения – музей под открытым небом”. И все никак этот музей не откроется для прогрессивного, так сказать, человечества. В конце девяностых стали как бы всерьез поговаривать о масштабном о туризме, но туристов по сей день не видать. Речь не о забугорных армянах, приехавших родной земле поклониться , не о специалистах, приехавших по конкретному делу, в связи с каким-то событием. Речь о массовом туризме и об экономическом эффекте, соответственно. Речь о той же разноязыкой толпе, обвешанной фотоаппаратами и готовой платить за удовольствия. Скажете, у нас нет моря? Так ведь и у чехов нет моря. У нас нет Карлова моста, Ратуши со знаменитыми часами и вообще столь неповторимой архитектуры? Верно. Но ведь у нас есть нечто свое и тоже неповторимое. Думаете, Севан хуже Балатона (это я Венгрию вспомнил)? Ничем не хуже и даже лучше, экзотичнее, уверяю вас. Почему же на Балатон со всего мира валом валят, а Севан остается местом унылого семейного отдыха ереванцев? Сделаю предположение, а серьезные дяди при галстуках пусть меня поправят. Потому, что не отдельными там и сям возведенными ресторанами, гостиницами и пансионатами решаются такие вопросы, а государственным подходом к делу. Нужны своя легенда, свое лицо, своя неповторимая атмосфера, европейская или азиатская – это уж на что тянем, - но своя и никак не аморфная.
Всем известно, что в Праге родился, вырос и создал свои великие творения Франц Кафка. Видели бы вы толпы любопытных, собравшихся у домика, в котором явился миру знаменитый “Процесс». И не домик вовсе, а лачуга, келья, в которой три человека не уместятся. У входа туристы, многие из которых, подозреваю, и Кафку-то не читали, нарасхват покупают сувениры, связанные с именем писателя, кстати, совсем и не чеха по национальности. Вот вам лицо города, вот вам классический бренд. Я уж не говорю о бравом солдате Швейке. Толстощекий, никогда не унывающий литературный персонаж зазывает вас в пивные бары и кафе – можно даже посидеть за столиком рядом с ним, сделанным в натуральную величину. Скажете, у нас нет таких персонажей? А Храбрый Назар? Думаете, уступает Швейку? Так же, как Севан Балатону. Гениальная сказка, другое дело, что не так широко известна, но в том наша же вина, мы каким-то удивительным и непостижимым образом умеем оставаться в стороне от больших дорог. При том, что топаем по ним всю жизнь.
А картинные галереи, вернисажи. Их в центре Праги множество. Свои работы выставляют здесь художники из России, Украины, Болгарии, Словакии, Польши и, представьте, из Армении. Недалеко от Ратушной площади есть еще одна площадь, поменьше. Своего рода пражский Монмартр. Здесь можно запросто встретить соотечественников, ереванских художников. Приехали 10-15 лет назад. Намеревались присмотреться, попробовать. Попробовали – получилось. На продаже собственных картин больших денег не заработаешь, но жить можно. И даже семью из Армении вывезти можно, если повезет с получением гражданства. Некоторые так и делают. Ну, а кто не смог получить гражданство, живет здесь временно, как гость, и время это может растянуться на долгие годы.
Сирануш уже несколько лет работает в небольшой галерее в центре Праги. Здесь выставлены большей частью полотна ее брата Гагика Тоняна, но есть и работы русских художников.Это в основном изображения Карлова моста, главной достопримечательности города, с разных ракурсов. В прошлом Сирануш закончила Ереванскую консерваторию, играла на скрипке в Симфоническом оркестре Армении. Теперь признается, что уже и не помнит, когда в последний раз брала скрипку в руки. Впрочем, вспомнила. Однажды она со скуки заиграла в пустой галерее. Через минуту в помещение ввалилась толпа туристов. Слушали стоя, потом аплодировали и просили еще.
- Хоть зарабатывай выступлениями на улице, - шутит Сирануш.
- А если серьезно?
- А если серьезно, ереванцам кажется, что везде лучше, чем в собственном городе. Известное дело: там хорошо, где нас нет. Не знаю, национальное это качество или общечеловеческое. Но точно знаю одно: везде свои проблемы, и их приходится решать, прикладывая максимум усилий. К эмигрантам в любой стране мира отношение двойственное, и везде надо начинать с нуля. Ладно, если тебе восемнадцать лет. А приспосабливаться к иной жизни в зрелом возрасте очень нелегко.
- Предвижу сарказм ереванцев: что же тогда не возвращаешься?
- Сарказм ереванцев звучит иначе: как там наша “европейка”, продвинулась, должно быть, забыла старых друзей, не пишет, не звонит. Им трудно представить себе ситуацию, когда время пролетает с бешеной скоростью, при этом никаких заметных событий, о которых стоило бы рассказать, а забот выше головы. О чем звонить, о чем писать? Здесь райская жизнь, приезжайте? Каждый сам выбирает свою судьбу. К тому, что ты оказалась в самом центре Европы, быстро привыкаешь, дальше надо не просто выживать, но и реализовывать себя.
- Или же вернуться.
- Лично я хотела бы вернуться к своей скрипке, если удастся. Что касается возвращения на родину. На самом деле не из страны в страну бежишь, а от собственных внутренних проблем. Конечно, играют роль социальные, экономические факторы, но по большому счету твои личные проблемы останутся с тобой и на родине, и вне ее. И уж если сделалась “лягушкой-путешественницей», то остается идти по этому пути до конца, потому что где-то, в совершенно неожиданном месте можешь обрести то, что искала. Или не обрести. В любом случае с полным правом скажешь себе: «Я не сидела сложа руки, я пыталась, пробовала, искала”.
Через две недели после нашей беседы Сирануш уехала в Париж - пробовать и искать дальше.
Армян в Чехии больше трех тысяч, из них примерно половина живет в Праге. Эту цифру назвал мне Акоп Асатрян , главный редактор журнала «Орер»/«Дни». Будь соотечественников чуть больше, можно было бы рассчитывать на государственную дотацию. А так приходится издавать журнал (один из немногих в Европе, выходящий на восточноармянском языке) на с трудом собранные рекламные деньги и небольшие средства от подписки.
- С самого начала рассчитывали на ежемесячное издание, но приходится выходить раз в три-четыре месяца, - рассказывает Акоп. – Хорошо, если удержимся и на этой периодичности. Нередко звонят подписчики: « Почему не поступил очередной номер?” Сказать, что нет денег, что часть расходов оплачивается из моих личных средств?
- Из семейного бюджета, - уточняет жена Акопа Анна Карапетян.- Как-то приезжал автор из Германии, позвонил, спрашивает, как можно приехать в офис. Приезжайте, говорю, к нам на квартиру, потому что это и есть офис.
Акоп и Анна заканчивали аспирантуру факультета журналистики МГУ. С удовольствием вспоминают годы учебы в Москве. В середине девяностых Анну пригласили на работу в пражское отделение радио «Свобода», и вот уже десять лет семья живет в Чехии. Трое детей, хорошая квартира. Правда, не своя, но со временем будут выплачены все взносы, и она станет своей. С балкона открывается замечательный вид на городские новостройки. Впрочем, “замечательный” – громко сказано. Всего лишь типовые высотки, нечто вроде московских «Кузьминок” или ереванского “Массива”, однако улицы, газоны, подъезды, детские площадки содержатся в такой идеальной чистоте, что человеку, живущему в тех же «Кузьминках” /или в том же “Массиве”/, есть чему удивиться, а заодно прийти в уныние.
Вот тут-то, между прочим, и задумываешься о том, с чего начинается патриотизм.
- И несмотря на то, что журнал издается нерегулярно, есть постоянные подписчики и в Чехии, и за ее пределами. Они терпеливо ждут новых номеров, а значит, кровь из носу, надо издаваться. Временами, когда возникает ощущение безысходности и хочется на все махнуть рукой – зачем мне эта головная боль? - удерживает чувство ответственности. Не только перед читателями, но и перед авторами, которые пишут для нас либо безвозмездно, либо за символические гонорары, - рассказывает Акоп, и пока он рассказывает, я листаю последние номера журнала. Несколько раз попадаются на глаза материалы старого приятеля, прекрасного переводчика, публициста Александра Топчяна, живущего с некоторых пор в Париже. – Он один из лучших наших авторов, - замечает Акоп. – Обрати внимание: в последнем номере его статья о французском скульпторе Торосе Расткеленяне, о котором, я уверен, в Армении мало кто знает. А между тем его скульптуры выставлены в десятке городов Франции.
Не перестаю удивляться, почему армяне так мало интересуются друг другом. Может, оттого, что каждый занят исключительно собой, своим домом, своей семьей. Не потому ли у нас более всего развит жанр застольного патриотизма, который ни к чему не обязывает и ни во что не обходится? «А ты как думаешь?» - это я Акопа спрашиваю. Он улыбается.
- Думаю, настоящий патриотизм произрастает на почве интеллигентности, аристократизма. От примитивного самолюбования никакой пользы, только вред. Одни прекрасно понимают, сколь необходимы такие издания и как непросто издавать их, не имея мощной подпитки, выклянчивая по копейке там и сям, будто не на общее дело, а детям на хлеб просишь. Другие с удовольствием берут журнал, читают и даже хвалят, если он достался им бесплатно, хотя бедными этих людей не назовешь. Третьи заговорщицки спрашивают, какова моя доля прибыли в этом бизнесе, и очень удивляются, даже не верят тому, что я еще и остаюсь внакладе.
- А много состоятельных армян в Чехии?
- Олигархов по российским меркам, конечно же, нет. Но есть вполне обеспеченные люди, предприниматели, которым заплатить за рекламу, купить оптом десяток номеров, а тем более подписаться на журнал ничего не стоит. У нас есть корпункты в Германии и Армении, и такая же картина там.
- Что же делать? Уговаривать людей покупать журнал, взывая к национальным чувствам?
- Боюсь, дело неблагодарное. Ощутимого результата не добьешься. Однако есть несколько идей. Не исключено, что будем налаживать контакты с Россией.
С Москвой то есть. Дельная мысль. Не знаю, как насчет аристократизма, но деньги там крутятся большие. Правда, неисповедимы их пути, но, к примеру, на одни доходы от шоу-бизнеса можно прокормить небольшое государство.
Кстати, о шоу-бизнесе. В Праге в эти дни давал концерт Элтон Джон. Битком набитый стадион и два с половиной часа живой музыки. 60 -летний артист исполнил все свои песни, не останавливаясь ни на минуту, а под конец заставил-таки публику в едином порыве вскочить с мест и броситься к сцене. С такой самоотдачей можно выступать либо в первый, либо в последний раз в жизни. Оставалось только поразиться не просто таланту, а какой-то нечеловеческой, фантастической энергетике этого поистине необыкновенного артиста и... мысленно улыбнуться, вспомнив наших наспех сколоченных “фанерных” звезд. К чему я веду? К той утопической мысли, что если бы все вокруг делалось так же искренне, с такой же самоотдачей, с тем же самозабвением и любовью к людям, жили бы мы с вами совсем в другом мире и, кто знает, может, не имело бы тогда смысла бродить с котомкой по свету в поисках лучшей жизни.
Руслан Сагабалян, Прага–Москва, специально для «Ноева Ковчега»
|
