Нужен ли русскому народу квасной патриотизм?

Политолог Виктор Гущин очень точно определил, что “нынешняя власть... кровно заинтересована в том, чтобы держать население России как можно дольше в состоянии, наиболее пригодном для возбуждения безосновательных надежд, податливом к обману и мистификациям. Власти нужен избиратель нищий, убогий и обездоленный” (“Лит.газета”, № 9, 3-9.03.04).

Нищета и обездоленность избирателя прежде всего формируется социально-экономической политикой власти. Квинтэссенция этой политики выражается в мизерных зарплатах и пенсиях большинства населения. Убогость достигается атомизацией этого населения посредством повышения тарифов средств связи и транспорта на недостижимую для большинства людей высоту, что становится непреодолимым барьером для продолжения нормального общения даже между родственниками. Но не последнюю роль в этом богопротивном деле играет манипуляция сознанием через СМИ, особенно путем распространения идиотских взглядов на прошлое и на процесс национального самоопределения людей, которым бред квасного патриотизма выдается за главный критерий любви к отечеству и своему народу. И в том, и в другом власти весьма старательно, активно, настырно помогают коммунисты всех мастей и прочие национал-патриоты, для которых патриотизм, только не нормальный, человеческий, а ублюдочный, холуйский, становится действительно последним прибежищем. Не случайно именно они абсолютизируют выражение “патриотизм - последнее прибежище негодяев”, сводя патриотизм только к этому значению, связанному с негодяями и преподнося его в этом значении как якобы злостное измышление неких либералов-западников, которые-де огульно зачисляют всех патриотов в негодяи. Естественно, при этом не приводится ни одного примера столь нехорошего поведения этих самых супостатов, ибо неоткуда таким примерам взяться. На воре шапка горит: когда негодяи претендуют на исключительное право слыть патриотами, они и превращают патриотизм в свое последнее прибежище. Но это нисколько не умаляет значения патриотизма как общечеловеческой ценности, как не умаляла значения церкви для всех верующих практика предоставления убежища в храмах всем, кто в этом нуждался, хотя среди этих нуждающихся могли оказаться и негодяи.
Наши профессиональные монополисты патриотизма хотели бы любить некую идеальную родину. Но “счастливую и великую родину любить не велика вещь,- писал русский философ Василий Васильевич Розанов. - Мы ее должны любить именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна”. (Василий Розанов. Опавшие листья. М., 1992, с.124). Но они так не умеют. Потому и шельмуют всех, кто не хочет вместе с ними одобрять преступления российской власти и благоглупости своего народа, используя облыжное обвинение в непатриотизме и, хуже того, в русофобии.
Образец подобных обвинений дает нам известный политолог из бывших цековских марксистов Александр Ципко. Не так давно он поносил всех западников. В последнее время он разделил их на <<“старых западников” (тех, кто хочет демократии, но предан России) и “новых западников”, тех, кто олицетворяет крайне негативное, нигилистическое отношение к России, считает, что “патриотизм - последнее прибежище негодяев”>>(“Лит.газета”, № 11, 24-30.03.04). Он любит выступать от имени “исконной, дореволюционной России”, “людей с православным, русским сознанием” (давно ли сам таким стал?!), против тех, кто сеет “страх перед всем, что олицетворяет Россию, страх перед “империей”, черной рясой русского православного священника, страх перед русской державностью, инстинктивную ненависть ко всем русским подвигам”. При этом русский народ у него непременно “имперский народ” (“Лит.газета”, № 6, 11-17.02.04).
Плохо же думают подобные Ципко национал-патриотические идеологи о русских, если сводят их национальный характер к православию и имперской державности и идеализируют исконную, дореволюционную Россию, сводя “все, что олицетворяет Россию” к империи и рясе. Можно подумать, что те, кто исповедуют другие религии или атеизм (а их у нас куда больше, чем истинно верующих православных) и придерживаются антиимперских, республиканских, демократических взглядов, вовсе и не русские уже. Можно подумать, что в дореволюционной России не было мрачнейших страниц работорговли, холуйства перед ханами-захватчиками, опричнины, крепостного права, военных поражений, завоевательных войн, черносотенцев-погромщиков, нечаевцев-беспредельщиков, нищей деревни и тюрем, цензуры и полицейских провокаторов. Но на каких-таких основаниях эти идеологи прямо-таки сказочного прошлого нашей родины, каковым оно никогда не было, присваивают себе право решать за нас, русских, кто из нас - русский, а кто нет, и чем гордиться нам в нашей истории (по их мнению, всем), а чего стыдиться (по их же мнению, нечего).
Но если поверить им, придется отказаться от самых славных имен в русской литературе, которых легко обвинить в русофобии и нерусскости только за то, что многие представители русского гения решительно отвергали слепое преклонение перед российской действительностью, а уж тем более перед царской властью и полицейщиной, и не стеснялись в выражениях, когда считали нужным указать собственному народу на его заблуждения.
Чтобы не быть голословным, я приведу некоторую, лишь малую толику очень известных и менее известных высказываний наших замечательных соотечественников. И начну с Петра Яковлевича Чаадаева. Вот, что писал он в “Апологии сумасшедшего”:
“Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной. Я люблю мое отечество, как Петр Великий научил меня любить его” (П.Я.Чаадаев. Статьи и письма. М., 1989, с.157).
А вот, что говорил сам автор выражения “квасной патриотизм”, друг А.С.Пушкина князь П.А.Вяземский (1792-1878): «Я полагаю, что любовь к отечеству должна быть слепа в пожертвованиях ему, но не в тщеславном самодовольстве; в эту любовь может входить и ненависть. Какой патриот, какому народу ни принадлежал бы он, не хотел бы выдрать несколько страниц из истории отечественной и не кипел бы негодованием, видя предрассудки и пороки, свойственные его согражданам? Истинная любовь ревнива и взыскательна” (Цит.по Н.С.Ашукин, М.Г. Ашукина. Крылатые слова. М., 1961, с.288).
За что любить тебя?
Какая ты нам мать,
Когда и мачеха
бесчеловечно злая
Не станет пасынка
так беспощадно гнать,
Как ты людей своих
казнишь не уставая?
И так далее и все в таком же духе. Но тем не менее:
За что - не знаю я,
но каждое дыханье,
Мой каждый помысел,
все силы бытия -
Тебе посвящены,
тебе до издыханья!
Любовь моя и жизнь -
твои о мать моя!
Это - обращение “К родине” русского поэта П.Ф.Якубовича (1860-1911) очень точно передает состояние души истинно русского человека: люблю, несмотря на то, от чего очень хотел бы избавить свою любовь (см. сборник “О русская земля!” М.,1971, с.221).

И не о том ли же Н.А.Некрасов (1821-1878)?
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная
Матушка-Русь!

Даже убежденный державник Ф.И.Тютчев (1803-1873) не мог пройти мимо такой типичной русской картины:
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа –
Край родной
долготерпенья,
Край ты русского народа!

И такой же державник и поборник православия И.С.Никитин (1824-1861) в унисон Тютчеву свидетельствует в стихотворении “Ночлег в деревне”:
Душный воздух,
дым лучины,
Под ногами сор,
сор на лавках,
Паутины по углам узор;
Закоптелые полати,
Черствый хлеб, вода,
Кашель пряхи, плач дитяти...
О, нужда, нужда!
Мыкать горе, век трудиться,
Нищим умереть...
Вот где нужно бы учиться
Верить и терпеть!
А ведь это и есть та самая исконная, дореволюционная Россия, по которой ностальгируют наши квасные патриоты.

И низких нищих деревень
не смерить окоём...
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые
Как слезы первые любви.
Это уже Александр Блок (1880-1921).

Ну и как тут не вспомнить Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841):
Там стонет человек
от рабства и цепей!
Друг! этот край...
моя отчизна.

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов,
страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
(Другие авторские варианты не хуже: послушный, покорный народ.)
И он же:
Люблю отчизну я,
но странною любовью!
Только не за славу, купленную кровью, а “за что - не знаю сам”. Скорее всего - за красоты природы и пляску с топаньем и гиком под говор пьяных мужиков.
И действительно, если верить А.К.Толстому (1817-1875), “земля наша богата, порядка в ней лишь нет”. И вспомнить эпиграф из Тредиаковского к “Путешествию из Петербурга в Москву” А.Н.Радищева (1749-1802), который уподобил Российскую империю чудищу, которое обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй.

После всего этого вполне понятны горькие слова Пушкина, который писал своей дорогой Натали в 1836 году: “...черт догадал меня родиться в России с душою и талантом!”
Ну а если начать цитировать еще бунинскую “Деревню”, всего Гоголя и Салтыкова-Щедрина, Достоевского и Лескова, Чехова и Льва Толстого, Горького и многих других русских писателей, тех самых, которые суть честь и совесть, разум и достоинство русской нации? Может, их тоже наши национал-патриоты, ностальгирующие по исконной России, запишут в русофобы? Чего уж тут стесняться?! И записали бы, если бы не боялись по физиономии схлопотать. Нет, господа “патриоты”, нам, русским людям, с вами не по пути. Это о вас писал А.М.Жемчужников (1821-1908):
Но те мне, Русь,
противны люди,
Те из твоих отборных чад,
Что, колотя в пустые груди,
Все о любви к тебе кричат.
Противно в них соединенье
Гордыни с низостью
в борьбе
И к русским гражданам
презренье
С подобострастием к тебе.
Противны затхлость
их понятий,
Шумиха фразы на лету
И вид их пламенных
объятий,
Всегда простертых
в пустоту.
Константин Симонов удачно выразился: “нелепая любимая земля”. Вот именно! Воистину нелепая и нередко в прошлом, а уж в настоящем-то и говорить нечего! На одних только народных избранников достаточно взглянуть. Но она все равно любимая, вопреки своей нелепости, потому что родная земля и родная русская культура, и родная русская речь и историческая память, которую здорово порушили радетели квасного патриотизма, особенно в период советского коммунистического безвременья. Но надежда на возрождение русской нации еще не иссякла, а вот делать это будут те, кто любят родину не вслепую и способны обозреть все наше прошлое и настоящее придирчивым критическим взглядом.

Владимир Ступишин.