Ереван на пороге коренных преобразований

Столица Армении Ереван преобразовалась сегодня в своеобразную гигантскую строительную площадку. Подобного строительного ажиотажа не наблюдалось в республике за все годы независимости. И специалисты прогнозируют, что интерес к нашему городу уже в будущем году десятикратно возрастет.

На средства фонда «Лин-си» известного заокеанского соотечественника, гражданина США Керка Керкоряна реконструируются и благоустраиваются основные центральные улицы и проспекты Еревана. На Аштаракском шоссе сооружается микрорайон - около двух сотен особняков, так называемых «социальных» квартир. Строительство это, раскинувшееся на площади 16 гектаров, осуществляется на средства германо-швейцарского благотворительного фонда, и жилье здесь будет безвозмездно предоставлено в собственность материально не обеспеченным семьям. Буквально напротив американская фирма «Овнанян» возводит на площади 100 гектаров особняки еще одного микрорайона - «Ваагни». Одновременно в Ереване сооружается и несколько зданий иностранных дипломатических представительств. Завершено строительство здания посольства Италии, близятся к концу работы в здании посольства Великобритании. Планируется строительство резиденции посольства Бразилии. В окрестностях Ереванского озера вскоре начнется строительство комплекса зданий посольства США - целого микрогородка с административными, жилыми зданиями, вспомогательными объектами, который раскинется на территории 50 гектаров. Возводятся гостиницы. Большой размах приобрело строительство многоквартирных жилых домов. В рамках всего этого строительного оживления особое значение для города приобрело сооружение Северного проспекта, спроектированного Александром Таманяном. Живший и творивший в Санкт-Петербурге, Таманян в 1924 году утвердил первый генеральный план застройки Еревана. В реализуемых сегодня строительных программах предпринимается попытка возвратиться к таманяновс-ким градостроительным принципам.

Именно эта тема стала стержневой в нашей беседе с нынешним главным архитектором Еревана Нареком Саркисяном. Месяц назад за вклад в армяно-французское сотрудничество в области архитектуры Нарек Саркисян указом президента Франции Жака Ширака был удостоен ордена «Национальное достоинство» - высшей награды Франции, присуждаемой иностранным гражданам. Защитивший кандидатскую диссертацию в Московском центральном институте жилищного строительства, архитектор еще в 1992 году был приглашен во Францию - на переподготовку в связи с устранением последствий землетрясения. По возвращении Нарек Саркисян, которому к тому времени исполнилось всего 32 года, был избран деканом архитектурного факультета Ереванского политехнического института - того самого факультета, который окончил в свое время. За семь лет, что Саркисян работал деканом, диплом армянского вуза был признан во Франции международным дипломом. С 1999 года Нарек Саркисян - главный архитектор Еревана. Сменилось несколько мэров, а он, пожалуй, единственный по-прежнему возглавляет архитектурно-строительную сферу городского хозяйства.

— В какой мере в строительных программах, реализуемых сегодня в столице, удается сохранить тама-няновские принципы?

— Таманян, по-существу, был сторонником российской классической, академической архитектуры. Всю свою идеологию, распространившуюся в те годы в Европе идею города-сада и академические архитектурные принципы Таманян использовал при строительстве на армянской земле нового города, нового Еревана, с применением, однако, армянской логики, национального архитектурного своеобразия. Позже, в советские годы, тама-няновские принципы были нарушены. Думаю, именно это обстоятельство лежит в основе сегодняшних серьезных противоречий между мной и архитекторами советского периода. Это - оценка предыдущего периода. До 50-60-х годов минувшего века принципы Тама-няна в сооружении Еревана соблюдались, затем его генплан был искажен. Возведенное в те годы на площади Республики здание Картинной галереи нарушило логику Северного проспекта. Сложившаяся после 60-х архитектура ничего общего не имеет с таманяновскими принципами. Имя Таманяна сегодня очень часто звучит в связи с Северным проспектом и рядом других градостроительных программ, обретших жизнь за последние год-два. И поскольку интерес к таманяновс-ким корням вновь возрос, стало складываться впечатление, что до сих пор застройка Еревана осуществлялась по тама-няновским принципам. И воз-никзакономерный вопрос - сохранится ли эта традиция в будущем. Повторю еще раз - та-маняновские принципы градостроительства нарушались с 1960-х годов, и продолжалось это вплоть до 2000 года. Ныне же по мере возможности осуществляется возврат к таманя-новским принципам градостроительства. При этом, однако, не следует упускать из виду, что мы сейчас живем в совершенно другом периоде, в атмосфере иных экономических и строительных технологий. Существуют иные строительные элементы - стекло, металл - плюс обилие информации, «сокращение» расстояний и многое другое. Разумеется, все это не может не повлиять на архитектуру нашей столицы. Конечно, следует постараться не трогать участки центра, являющиеся главным материальным олицетворением Таманяна, их охранные зоны. Однако градостроительная концепция Еревана пока не сформировалась. В довольно значительном старом жилищным фонде имеются большие территории, они составляют 30-40 процентов центра Еревана. Не говоря уже о дворовых территориях, где также имеются старые фонды.

Все это нуждается в серьезной градостроительной чистке и реконструкции. Тем более в новых условиях, когда земля начинает приобретать ценность, становится собственностью, и это сказывается буквально на каждом квадратном сантиметре городской территории. В этом аспекте нам вряд ли удастся найти оптимальный баланс общественных и частных территорий. Размах, который приобрела аренда общественных территорий в последние годы,продолжается до сих пор. Нас часто обвиняют в этом, и действительно, есть опасение, что равновесие может нарушиться. Как бы то ни было, Ереван, конечно, изменится в XXI веке, приобретет новую архитектуру.

— В конечном счете решено ли наконец, что представляет собой Ереван и каким он будет в дальнейшем - европейским городом или восточным?

— Это в полной мере зависит от решения другого вопроса - является ли армянская нация европейской или восточной. Архитектура является образом мышления нации - его материальным выражением. В градостроительстве Еревана, на мой взгляд, наблюдается сегодня серьезный конфликт. Таманян строил город по европейским принципам - широкие улицы, большие бульвары, красивые пластичные фасады. Это вступает в противоречие со вкусами и пожеланиями сегодняшних армянских горожан, возникает диссонанс. Город очень силен своими принципами, улицами, если способен противостоять этому. Население города пока не является столичными жителями, и пройдет немало лет, пока сформируется столичная культура, и его настроение не совпадает с логикой города. Каждый житель Еревана готов захватить клочок земли на любой свободной территории и обязательно что-либо построить. И будь это даже самым прекрасным, по его представлениям, сооружением - оно непременно выпадет из всей системы градостроительства. Городским властям, особенно архитектору города, не имея серьезных законодательных и градостроительных рычагов, очень трудно противостоять этим настроениям - они носят массовый характер, и естественно, когда в полной мере управлять и сопротивляться нет возможности, стройки эти в какой-то мере осуществляются. Малое число людей, понимающих европейскую логику города, не в силах полностью защитить город от настроений, которым подвержено 95% населения. Если во время потока пытаться возвести плотину - она неизбежно обрушится, нужно быстренько найти иное решение, проложить другое русло, чтобы поток понесся другим путем и не уничтожил то, что имеется. Если это удастся сделать - Ереван обретет достаточно интересный облик. Будучи в целом европейским,город, дополненный восточным колоритом и архитектурой малых форм, обретет самобытность. Я надеюсь, что это удастся.

— Поговорим подробнее о строительстве Северного проспекта. Понятно - он был в программе Таманяна, станет украшением нашего города. Помимо всего этого, действительно ли наличие проспекта необходимо Еревану и какая роль отводится ему в развитии города?

— Являясь живым организмом, город имеет свой остов. Остовом таманяновского Еревана являются именно Северный проспект, Центральный проспект и Кольцевой бульвар. Со своими основными культурными и административными площадями - Свободы и Республики. Этого остова сегодня не существует. Вся эта территория, занимающая 7 гектаров, должна была в статусе старого фонда реконструироваться и застраиваться. Можно было бы и не создавать Северный проспект, но в таком случае нарушалась вся логика градостроительства. В отличие от всех других крупных городов мира, в Ереване нет главной улицы. Ни проспект Маштоца, ни улица Абовяна не соответствуют критериям, предъявляемым главной улице:тротуары, проезжая часть, машины - ничто не соответствует. Главной улицей станет Северный проспект. Это будет пешеходная улица, по существу, связующая две площади. Важно, конечно, чтобы здесь были красивые дома, удовлетворяющие эстетическим требованиям, но гораздо более важно императивное требование - сооружение этой улицы, связь этой территории. Если бы и в нынешнем году это не удалось, как не удавалось на протяжении 80 лет, улица эта так и не была бы построена. Уверенность основных звеньев - президента республики, мэра столицы, главного архитектора и ряда звеньев исполнительной власти - в том, что город представляет интерес и инвестор не может не заинтересоваться этой территорией, оправдалась. Мы впряглись в это дело, разработали схему, объявили конкурс. Инвесторы не замедлили появиться, нам уже удалось реализовать 1-1,5 гектара этой территории,строительные работы начаты, и процесс продолжается без перебоев. Еще когда никто не верил в эту программу, я сказал: это подобно снежному кому, следует лишь чуть подтолкнуть, и, нарастая, набирая скорость, проспект этот сам проложит себе дорогу. Сегодня это уже реальность. Северный проспект серьезно изменит облик города, придаст столице новое качество. Для всех - и ереванцев, и гостей города - он станет излюбленным местом общения, сценой, отражающей ритм, жизнь столичного города. Но этим роль Северного проспекта не ограничивается. Он оказывает очень позитивное воздействие на прилегающие территории: здесь растут цены, увеличивается интерес. Сейчас на прилегающих территориях покупают дома, сносят их, строят новые. Сознавая и учитывая все это, мы уже сегодня разработали и представили в правительство однотипные программы реконструкции остальных участков Еревана - упомянутых старых микрорайонов. В городе в плане застройки в ближайшие 3-4 года, несомненно, произойдут очень серьезные перемены.

— А что будет представлять собой проспект, какие дома и сооружения будут возведены на нем?

— Протяженность Северного проспекта около 450 м, ширина - 27 м. Начало проспекта будет символизировать большая 14-15-этажная башня, в основном из остекленных легких конструкций. Это сооружение, указывающее начало Северного проспекта, будет видно из всех районов города. Это наше предложение, в частности мое - как руководителя авторской группы. Полностью пешеходная улица - с зелеными аллеями, скамейками, кафе. Машин не будет вовсе - для них предусмотрена двухэтажная подземная стоянка с подъездными коммуникациями. Первые-вторые этажи зданий полностью займут магазины, предприятия сферы обслуживания. Здесь будут возведены бизнесцентры, гостиницы, элитарные жилые микрорайоны, банки, офисы...

— Какая сумма необходима для полного завершения программы?

— Стоимость всей программы - со зданиями и всем остальным - около 150 млн. долларов США, что серьезно повлияет на экономику Армении в целом. Примерно 20 процентов программы уже начато. Работы финансируются в основном местными армянами, однако капитал поступает из России, где эти люди владеют совместными предприятиями.Полностью завершить программу планируется в течение 3-3,5 лет.

— Как вы относитесь к критике прессы в ваш адрес?

— У меня есть несколько хороших принципов, на которых и строю свою работу. Независимо от того, как пишут - положительно или отрицательно, - на протяжении десятилетий это исключительный случай, когда рядовые горожане узнают главного архитектора в лицо. Я считаю это важным достижением. Причем даже неважно, хорошо при этом думают люди обо мне или плохо - главное, что сознают: речь в данном случае идет не о личности, а институте. Институт этот формируется личными качествами, определенными принципами. Если у человека есть принципы и он что-то делает, естественно, должно быть и противодействие. Здесь уже неважно - прав ты или нет. Для меня главное, что в городе осуществляется градостроительная политика. Оценку всему этому поставит время, история. Никому не дано судить сегодня - правильны те или иные действия или нет. И другое -только плодовые деревья ломают прохожие. Вы никогда не увидите, чтобы кто-то взял камень и бросал в пустое, бесплодное дерево. У нас не сформировано гражданское общество, еще только формируется рынок земли. Рынок земли-это война. Если кто-либо собирался приобрести участок земли и вместо него этот участок приобрел кто-то другой, то первый не остановится ни перед чем -он может лишь «купить» тех или иных людей и очернять, марать грязью противника. И наконец, третье - между мной и основной архитектурной элитой существуют большие разногласия, проистекающие из различия мировоззрений представителей разных поколений. Я жил, работал и в советские годы, и за рубежом. И придерживаюсь одного-единственного градостроительного принципа:все должно делаться для человека. Что касается советских градостроительных принципов, то хрущевскую архитектуру нельзя назвать достижением. Здесь возникает различие подходов, противоречие, что я считаю нормальным процессом. Александр Таманян находился в еще худшем положении - его вообще предлагали изгнать из города. Александра Таманяна не пожалели даже после смерти. В 1937 году, когда был создан Союз архитекторов, его председатель Егише Тадевосян на первом же заседании квалифицировал Таманяна за уничтожение садов как врага №1 Еревана и преступника.

— Кстати, по поводу уничтожения садов и в ваш адрес высказывается много недовольства. Пресса пишет, что сады и скверы повально превращаются в кафе...

— Да, знакомая история.

— А вы не согласны с тем, что сегодня в парках осталось очень мало мест, где люди могли бы просто посидеть и отдохнуть без риска оказаться в кафе?

— Кем является городской архитектор? Человеком, выделяющим землю? Никогда в жизни. В сформированном из народных депутатов городском совете формируется - чего в конечном счете хочет народ. Вы говорите, люди жалуются - места нет. А я знаю другой народ, который заявляет - замечательно. Какой народ чего хочет - вот этого я понять не могу. Не передо мной или мэром должен ставиться вопрос, чего хочет народ, мы работаем вслепую. Одни говорят - не нужно, другие - это очень хорошо, поскольку оживляет жизнь города, придает ей динамики, иностранцы восхищаются этим, молодежь восторженно приветствует меня на улице. Кто должен решать? Институт, именуемый Советом депутатов. Мэр Еревана - должность не выборная, так что и он не имеет этой возможности. С точки зрения закона решение принимается мэром (имею в виду не личность - институт). Мэр, естественно, принимает решение на основе заключений целого ряда служб. Я всего лишь даю архитектурное заключение о том, что если на данной территории должно быть построено кафе, то оно должно быть выкрашено в такой-то цвет, иметь такие-то размеры, такую-то высоту. Не я решаю - предоставить эту территорию под кафе или нет. Весь город говорит сейчас, что территории предоставляет Нарек Саркисян. Не спорю - пусть так и думают. Это проистекает из того, что Нарек Саркисян никогда не уклоняется от ответов на вопросы, не избегает называть черное черным, а белое - белым. У нас непривычны к тому, что государственный чиновник берет на себя какую-то ответственность. И последствия этого двояки: с одной стороны, глубокое уважение большей части общества - наконец-то нашелся один, обладающий принципами, с другой - глубокая ненависть, стремление любой ценой уничтожить явление, отличающееся от них. Это волчий закон: когда в серой стае появляется кто-то другого цвета, его пожирают. Так что оценки поставит только время. Эти кафе в конечном счете вопросы очень локальные. Как бы то ни было, я все-таки архитектор, и моя забота - Северный проспект, Северный луч. У меня масса гораздо более серьезных дел, чем кафе. Если же связывают со мной - не знаю даже, хорошо это или плохо. Может, по прошествии пары лет выяснится, что это очень хорошо. Может, выяснится, что плохо, придут новые люди, у города найдутся деньги, выкупят кафе, компенсируют их владельцам затраченное и все эти территории превратят в сплошную рощу. Никаких проблем тут нет.

— Для вас является ценностью то обстоятельство, что вы - один из немногих, претворяющих в жизнь та-маняновскую программу? Сознание, что ваше имя войдет в градостроительную историю Еревана, сыграло стимулирующую роль в том, что приступили к этой программе?

— Еще 10 лет назад в кругу друзей я сказал однажды, что Северный проспект должен быть построен и что только я могу его построить. Друзья, знающие меня как человека, не лишенного скромности, расценили мои слова как крайне нескромные и очень удивились. Но я-то был уверен втом, что сказал. В 1992-1997 годах, в самый тяжелый период, мы строили школу в Гюмри - на средства французского правительства, и мои французские коллеги проектировали маленькую скромную школу. Я упорно возражал и говорил, что мы должны построить самую лучшую школу в Армении. Они не понимали меня, говоря: разоренная страна, без света, без воды, должны быть благодарны,если мы построим хотя бы обычный барак. Я возражал - пройдет несколько лет, и все, что мы будем строить в Армении, должно быть лучшим. Я был очень уверен, и моя уверенность передалась этим людям, проект был полностью переделан и сооружена одна из лучших школ в Гюмри. Когда свято веришь во что-либо -обязательно исполнится. Когда меня пригласили на работу главным архитектором города, у меня с первого же дня была готова программа строительства Северного проспекта. Она обсуждалась с президентом республики, при его содействии была представлена в правительство, утверждена, и механизм, заложенный в ее основе, заработал. Если бы на этот раз Северный проспект не был построен - не был бы построен никогда. Этот участок был бы застроен совершенно иначе, и Ереван стал бы городом-инвалидом, городом, не имеющим остова.

Город переживает сейчас период революционных преобразований, так что любая критика естественна и закономерна. Однако серьезной критики я сегодня не вижу. Есть желтая пресса, есть персонифицированные отношения, но иначе и быть не могло. Можно было, ничего не делая, не удостоиться всего этого. У нас множество чиновников среднего и высшего звена, которые ничего не делают и о которых никто не говорит. Тут срабатывает инстинкт самосохранения: не высовываться и спокойно жить. Я человек противоположного склада и действую с точностью до наоборот.
Зара Оганян, Ереван