Миа Карра Элеонора

Знакомы мы страшно подумать сколько. Столько не живут. Я тогда учился на Высших курсах сценаристов и режиссе­ров, обитал на знаменитом шестнадцатом этаже общежи­тия ВГИКа, на том самом, с которого имели обыкновение бросаться вниз депрессивные студенты. Однажды по общаге пронесся слух: на режиссерское отделение поступи­ла учиться красавица-итальянка, настоящая римлянка.

Скучающее население кинематографической коммуналки кинулось знакомиться с заморской дивой, а любвеобиль­ный художник Никас Сафронов, тогда еще мало кому изве­стный, изо всех сил за ней приударил. Но знойная итальян­ка досталась не ему, а моему другу-режиссеру, но то дру­гая история. Помню, мы подружились сразу. С первых же дней знаком­ства она стала рассказывать о себе все, что можно поведать только близкому и очень дове­ренному человеку. Так с тех пор и повелось. Позже она приезжа­ла в Армению, сделала хрони­кальную ленту о землетрясении 88-го года. А однажды позвони­ла из Рима, попросила встре­тить своего приятеля Габриеля Аббадо, родного брата дириже­ра Венского симфонического оркестра Клаудио Аббадо. В се­мье Аббадо все музыканты, а этот, архитектор, затеял строи­тельство поликлиники в Ленинакане. Поликлинику Габриель построил, а заодно увез в Рим мою ереванскую подругу. Мне, собственно, не жалко: одной подругой больше, одной мень­ше. Но неужели, думал я, в Ита­лии с женщинами напряженка?.. Впрочем, я снова отклоняюсь от темы.

Итак, нестареющая краса­вица Элеонора Вольпе, окончив ВГИК, стала метаться между Москвой и Римом. Так по сей день и мечется, все же в после­дние годы отдавая предпочтение Москве. Сделала несколько иг­ровых короткометражек, огром­ное количество рекламных ро­ликов и клипов, а совсем недав­но сняла фильм под названием "Пигмалион". И сегодня в суете московской мы изредка нахо­дим час-другой, чтобы пооб­щаться.

- Не ведаю, известно ли тебе, а если неизвестно, то знай, что наши общие друзья до сих пор задаются вопро­сом: почему ты, дочь далеко не бедных родителей, имея в Риме квартиру, связи, род­ных, друзей, маниакально со­средоточилась на России, на Москве? Неужели здесь луч­ше, чем там? - Знаешь, по поводу некото­рых стран и вообще зарубежья в сознании русского человека по сей день работают мифические стандарты. Хорошо там, где нас нет. Такая позиция работает еще с советских времен. Могу сказать определенно: на сегодня жизнь в Москве интереснее и многообраз­нее, чем в Риме. Здесь есть дви­жение. Там все всего достигли. Все стабильно, стандартно и доста­точно консервативно.

- То есть ты любишь жить на вулкане. А преступ­ность, к примеру, не пугает?

- Преступность есть везде, и в Италии тоже. Я жила три года в Нью-Йорке, так там есть места, где даже днем ходить не рекомен­дуется. Ты знаешь такие места в Москве?

- Ну, положим, в Москве милиции больше, чем мирно­го населения... Значит, Амери­ка тебе тоже не нравится?

- Скажем так: это не моя страна. Там во всем стандарт аб­солютный. Да и американцы не скажу, что в массе своей интерес­ные собеседники. Они ни секун­ды не сомневаются в том, что жи­вут в идеальной стране. Со школьных лет, прижав руку к сер­дцу, на полном серьезе поют на­циональный гимн и твердо убеж­дены в том, что американские ценности приложимы ко всему миру. И вообще, это, по-моему, чисто русская (или советская) привычка: ругать свое и хвалить чужое.

-А кино? Все же ты не из Мозамбика - из Италии, а ита­льянское кино ценят даже аме­риканцы. К тому же ты когда-то была ассистенткой самого Серджио Леоне. Неужели не было желания поработать в кино у себя на родине?

-Я бы соврала, если бы ска­зала, что не было. Я и поработа­ла. Но, во-первых, лучшие традиции итальянского кино остались в прошлом. И потом, Серджио Лео­не давно уже нет в живых. Как и везде, здесь все держится на свя­зях. А связей в московском мире кино у меня сегодня гораздо боль­ше, чем в Италии. "Пигмалиона", к примеру, мне там не дали бы снять.

- Кстати, твоего "Пигма­лиона" по стилистике сравни­вают то с Питером Гринуэем, то с Сергеем Параджановым. Ты как считаешь?

-Не знаю. Гринуэй местами жесток и циничен, но его поэтика  мне близка. Параджанов же - аб­солютная поэзия.

-Помню, однажды ты ска­зала, что армяне чем-то напо­минают тебе сицилийцев.

-Отдельные армяне - да, но в массе своей визуально армяне все же больше тяготеют к Восто­ку. Это я поняла, когда побывала в Армении. Сицилийцы не столь однородны: они бывают высокие, низкорослые, темные, светлые, даже рыжие...

- Есть и рыжие армяне.

-Знаешь, когда я общаюсь с армянами в Москве, они произво­дят разнообразное впечатление, а там, в Армении, они почему-то кажутся одинаковыми. Хотя в ха­рактере, в темпераменте сицилийев, вообще итальянцев и ар­мян много общего - это верно.

- А как тебе русские муж­чины?

- Ты же знаешь.

- Я знаю, но не знает читатель.

-Странные они... Не любят брать на себя ответственность за женщину. Всегда оставляют для себя пути к отступлению. Могут одновременно близко общаться с несколькими женщинами...

- Ну, это, уверяю тебя, все мужчины могут.

- Не думаю, что все. И даже если так, не все это столь откро­венно демонстрируют. У меня, ты знаешь, был жених в Италии. Ро­дители мои категорически были против: не того, видите ли, круга... В общем, история Ромео и Джу­льетты. После того, как мы болез­ненно расстались, он еще лет де­сять не женился, все надеялся. В применении

к русскому мужчине я такого себе представить не могу.

-Признаться, и в приме­нении к себе самому, я такого представить не могу.

-Ты избалован женским вни­манием. А я говорю о другом - о традициях во взаимоотношении полов, о самих понятиях "мужчи­на" и "женщина", предполагаю­щих определенную взаимную от­ветственность.

-Думаешь, это вопрос географический, этнический?

-Конечно. Хотя и временной тоже. Меня воспитывал дед, ста­рый аристократ, друг Нобиле, того самого, который на дирижабле Северный полюс покорял. По­мнишь фильм "Красная палат­ка"?.. Так вот, дедушка внушил мне, что женщина во всех случаях должна оставаться женщиной...

- А мужчина - Мужчиной.

-Именно. По-видимому, мне следовало родиться в позапрош­лом веке. А еще лучше - в средне­вековье.

-Напоминаю: тогда не было кино.

-Ну и бог с ним. Было что-то другое. И не хуже.

Руслан Сагабалян