Арно Бабаджанян: «Мои песни — это красивые женщины»

Недавно к нам в редакцию пришел седовласый журналист Анатолий Иванушкин (некогда он работал в журнале «Смена») и принес нам интересный материал — свое интервью с композитором Арно Арутюновичем Бабаджаняном — народным артистом СССР, лауреатом Государственной премии. С того дня прошло более 20 лет, но нам кажется, что мысли, высказанные маэстро тогда, и сегодня звучат актуально.

Мы публикуем эту беседу еще и затем, чтобы показать, что в то советское время были люди, которые не боялись выразить свое искреннее мнение, не всегда стояли перед властью навытяжку. — Арно Арутюнович, свою карьеру вы начали как сочинитель серьезной музыки. У вас есть фортепьянные концерты, камерные произведения. Как и почему вы вышли на «легкий жанр» — стали писать песни?
— Я и сейчас пишу серьезные вещи. Только что закончил «Оду Армении». Это сочинение для хора с симфоническим оркестром. Работаю над балетом, завершаю концерт для виолончели с оркестром. А первый мой песенный опыт такой. Предстоял Фестиваль молодежи и студентов в Бухаресте, был объявлен Министерством культуры, Союзом композиторов и ЦК комсомола конкурс на лучшую песню. И представьте, моя песня «Дружбы знамена выше» победила. Я удостоился первой премии, опередив Бориса Александрова и Вано Мурадели. Так что песенный дебют оказался успешным. Но как-то мне предложили написать музыку для кино. Фильм должен был называться «Первый дом», но моя «Песня первой любви» имела такой успех, что по ней назвали и фильм. Она сделала мое имя популярным на эстраде. Песню эту ежедневно крутили на радио, выпустили миллионы пластинок.
Успех окрыляет. Приятно, когда тебя как композитора знают. И по-человечески лестно быть знаменитым, хоть Пастернак и написал, что «быть знаменитым некрасиво». Но он-то имел в виду, что некрасиво ничего не значить в творчестве и иметь незаслуженный успех. Так ведь.
— Содружество поэта и композитора бывает разным. И все-таки, я думаю, композитор, если так можно выразиться, главнее. И чаще всего поэты пишут «на рыбу», то есть на уже сочиненную мелодию. Как складываются ваши отношения с литературными соавторами?
— Я не соглашусь, что в песне композитор — главный. Он равноправный соучастник творческого процесса. Другое дело, что он — больший соучастник. От него в основном зависит — «пойдет» песня или нет, кто ее исполнит, где и как она впервые прозвучит. Да, мои мелодии часто подтекстовывали — я, правда, не люблю этого слова, но оно укоренилось. Но, согласитесь, поэт разве не может вдохновиться интересным музыкальным образом? Я дружу с замечательными поэтами (именно с поэтами, а не поэтами-песенниками) Робертом Рождественским, Андреем Вознесенским, Евгением Евтушенко, Гарольдом Регистаном. И нередко их стихи вдохновляли меня. Вот, например, в песне «Чертово колесо» такие строки: «Кверху дном все лодки в парке лежат, как пилотки задремавших солдат». Тут у Евтушенко и образ, и внутренняя рифма, и готовая мелодия. Мне оставалось ее только записать в нотах.
— В ЦК комсомола считают, что вы принесли на советскую эстраду западные ритмы, стали апологетом западной музыки. Так это? И вообще, как вы относитесь к западной эстраде и шоубизнесу?

— Вы задали такой каверзный вопрос, что прежде чем на него ответить, давайте втайне от моих домашних выпьем по рюмочке армянского коньяка. Вы не против?.. (Я беседовал с Бабаджаняном в его квартире в доме на улице Горького, Арно Арутюнович болел и разговаривал со мной, лежа в постели. — А.И.) Теперь продолжим нашу беседу. Непрофессионально утверждать, что есть советская эстрадная музыка и западная. В таком определении больше идеологии, чем здравого смысла. Что, «Чертово колесо» или «Сердце на снегу» написаны в западных ритмах? Это наши отечественные мелодии. Конечно же, советские песни отличаются от западных. Но ритмами ли? По-моему, прежде всего содержанием. Английские песни — ни о чем. В отличие от армянской или русской песни. И наоборот, каким драматизмом, каким глубоким смыслом пронизаны ну, например, русские народные песни «Вечерний звон», «По диким степям Забайкалья» или же армянская песня «Журавль». По содержанию они сравнимы с романом.
Да, некоторые чиновники считают, что я апологет западной эстрады. Да нет же. Просто у каждого времени свои звуки. Мастер не должен плестись в хвосте у моды.
Кстати, я не считаю слово «мода» ругательным. В эстраде могут быть модные ритмы. Молодежь чаще следует за модой. Она менее консервативна, чем старшее поколение. Я рад, что мои песни пришлись по душе молодым, что тут зазорного. Некоторым нашим чиновникам не нравится понятие «шоубизнес». Скажу, что он пока у нас в зачаточном состоянии, но когда-нибудь станет неотъемлемой частью нашей эстрады. И никакие идеологические запреты тут не помогут.
А что такое шоубизнес? Я в Париже встречался с директором самого престижного в мире концертного зала «Олимпия» Бруно Кокатриксом. Подарил ему свою большую пластинку. Прослушав ее, он сказал: «Ваши песни, Арно, напоминают красивых женщин, но которые, извините, плохо одеты и не умеют хоть чуть-чуть пользоваться косметикой. Каждая из этих песен может стать шлягером, причем международного уровня. Почему вы их получше не оденете? Обертка для продукта, простите за приземленность, – залог покупательского спроса...»
Это он мне сказал, как профессионал, шоубизнесмен. И он прав. Есть высокое искусство, и есть искусство на потребу дня. У каждого свои правила и законы существования. И у того, и у другого есть свои поклонники.
— А как вы полагаете, искусство — вне идеологии, вне политики?

— Да, вне. Несомненно. Я возмущен, когда идеологические мотивы становятся главными в оценке творчества какого-то музыканта. Зачастую идеология эта, исходящая от чиновников министерств и ведомств, вульгарна. Я знаю, каким гонениям подвергался прекрасный певец и композитор Юрий Антонов. И за что, вы знаете? Только за то, что его жена уехала за границу и там осталась. Это семейное дело, ни в какой степени не государственное. При чем тут какая-то политика?
Творчество, талант — вот что важнее всего. Фамилии чиновников забудут, а имена артистов останутся в истории эстрады, в народной памяти.
— Но свою «Оду Армении», Арно Арутюнович, вы посвятили 60-летию со дня установления советской власти в Армении. Сделали это по идеологическим соображениям?
— Почему вы так считаете? Я — патриот. Я — гражданин. И это мое право — высказаться, как считаю нужным. Годы советской власти — счастливые годы моей родной республики. Успехи ее в союзе с другими республиками неоспоримы. Я знаю, что вы бывали в Армении, приезжали в Дилижан, где проходила встреча молодых композиторов и поэтов, пишущих песни. Вас повозили по Армении. Как там живут люди? Как прекрасно выглядит моя Родина! Она процветает, и это — факт.
Все мое творчество пронизано темой любви к женщине, к матери, к стране, где я живу. Жизнь — это любовь. Это мой принцип, который я исповедую в творчестве.
— А как насчет гражданской тематики? Вы не писали заказных песен?
— Не писал, только мое сердце – мой заказчик. Вот прочитал как-то стихи Евтушенко: «Ты строишь зданья, пашешь и рыбачишь, взлетаешь к звездам и бредешь сквозь снег. Ты дорог мне, смеешься или плачешь, наш непростой советский человек». И вдохновился. Получилась гражданская песня, но она опять-таки о любви. Мне стыдно за моих коллег, которые пишут о БАМе, но делают это бездушно, как ремесленники, а не творцы. Как говорится, для галочки. И о БАМе можно выдать шедевр.
— Ваша песня «Голубая тайга» была написана не в Тынде?
— Нет, что вы? Это не важно географически, важно поймать тот сибирский звук, услышать те мелодии. И пропустить их через себя.
— Вы сказали, что талант — важнее всего. А что это такое? Только его достаточно для творчества, для успеха?
— Я бы определил талант, как Божий дар. Но в творчестве, а особенно в успехе одного таланта недостаточно. Многие талантливые люди так ничего значительного и не могли создать. Мало блеснуть — и все. Рисковать необходимо. Один из признаков таланта — в стабильности. Важно в творчестве все — и Божий дар, и обязательно образование, и интуиция. А успех — дело случая. Везения.
— Конечно, вы работе не можете отдавать все время. Должно же оставаться и на увлечения? Обычно это очень интересует читателей.
— Увлечений много. Люблю читать хорошие книги. Это, если хотите, норма для уважающего себя человека. Поклонник кроссвордов и шахматных задачек. Как-то даже премии удостоился за это. Даже Тигран Петросян, мой друг, не решил одну трудную задачу, а я проник в ее суть. А еще я страстный футбольный болельщик. И вы, Анатолий, догадываетесь за какую команду болею — за «Арарат».

Анатолий Иванушкин