Кудесник мяча Саркис ОвивянСаркиса Овивяна обожали за игровую артистичность, за факсимильность исполнения. Его игра – куда менее стабильная, чем у других лидеров команды, – увлекала, как приключение. «Даже если Сако подшофе выйдет на поле, свой гол все равно забьет», – с наслаждением говорили болельщики. И он забивал, заставляя зрителей заходиться от восторга.
Саркис, как и многие звезды того времени, играл на публику. Критики упрекали его в том, что он мало двигается по полю, ленится, бережет свои ноги, позирует перед зрителями. Но когда он выскакивал из засады, всегда заставал соперника врасплох. Овивян владел великолепным дриблингом. Уникальными были у него и удары с обеих ног, особенно крученые, не раз таким способом он поражал ворота непосредственно с углового сектора.
Играл он в команде по тем временам средненькой (несмотря на обилие в ней классных игроков – Затикян, Семерджян, Амбарцумян...), не претендующей на лидерство в первенстве. Может, потому его редко и вызывали в сборную страны, несмотря на то, что и там он выделялся техничной, виртуозной игрой.
В конце 1959 года сильнейшие игроки Советского Союза под флагом московского «Спартака» совершили турне по странам Южной Америки. Саркис Овивян сыграл во всех семи матчах советской команды, забил гол в ворота сборной Венесуэлы и два - колумбийской команде «Санта-Фе». Еще один мяч влетел в ворота после его удара, срикошетив от ноги защитника колумбийской команды «Мильонариос».
Местные газеты взахлеб писали о нем, сравнивали Овивяна с новоиспеченными чемпионами мира бразильцами, с непревзойденным Гарринчей. В победном (2:1) матче с бразильским «Атлетико Минейра» гола Саркис не забил, но местные газеты отмечали только «остроумные экспромты Овивяна», – писал в своей книге знаменитый центрфорвард Виктор Понедельник. Еще один участник этого турне знаменитый телекомментатор Николай Озеров вспоминал: «Тренеры произвели рокировку: Овивян сместился на левый фланг, а Ильин на правый. Юный Овивян при содействии Сальникова начал таранить оборону уругвайцев... Несколько спортивных комментаторов с восхищением говорили об уругвайцах: защитнике Альваресе, форварде Сальве и так же о нашем Саркисе Овивяне».
В марте 1960 г. старший тренер сборной СССР Гавриил Качалин вызвал его на сборы. Национальная команда страны готовилась к финальным соревнованиям Кубка Европы во Франции. В контрольном матче против сборной ГДР советская команда играла как «сборная клубов СССР». Это и была единственная игра Овивяна за сборную: больше его не приглашали.
- Почему? – таким был мой первый вопрос Саркису Вартановичу.
- Потому что не режимил, гулял с друзьями. Не любил, что называется, вкалывать. Любил созидание на поле, а не беготню, хотя с мячом мне это здорово удавалось. В 1960 году, когда сдавали всесоюзные нормативы, я показал лучший результат в Союзе по бегу с мячом на 100 метров (3-4 касания).
Сезон 59-го ереванский «Спартак» завершил отлично, завоевав путевку в высшую лигу чемпионата страны. Меня пригласили в команду московских одноклубников, которые отправлялись в турне по Южной Америке. Кроме меня, команду усилили ведущими игроками сборной СССР: киевлянином Юрием Войновым, ростовчанином Виктором Понедельником и московским динамовцем Игорем Численко. Перед отъездом Николая Старостина вызвали в ЦК, где поставили перед ним задачу: выиграть одну из двух встреч в Бразилии. Николай Петрович пообещал, так как в противном случае за кордон нас просто не выпустили бы. В Рио-де-Жанейро мы уступили очень сильной команде «Фламенго» – 0:3. Если бы не отличная игра нашего вратаря Ивакина, отразившего в том числе и пенальти, счет был бы куда крупнее. Потом на банкете ему вручили роскошную куклу – приз лучшему игроку «Спартака».
Вторую игру в Белу-Оризонте мы выиграли у «Атлетико Минейро» со счетом 2:1. Один гол я забил. У них в том матче играли Карлос Альберто (будущий чемпион мира), Эскуриньо, которые в 63-м году уже в составе «Флуминенсе» приезжали в Советский Союз. Они тогда переиграли советские команды с сухим счетом, и лишь «Арарату» удалось провести в их ворота два мяча. Мы им уступили – 2:5, и опять один гол оказался на моем счету.
Затем мы переехали в Уругвай, где проиграли в Монтевидео «Насьоналю» – 0:3. Следующей на нашем пути была Колумбия. Первый матч в Боготе с «Мильонариосом» закончился вничью – 1:1. Перед этой игрой к нам в раздевалку зашел работник советского посольства и спросил: «Кто будет играть правым краем?» Гуляев указал на меня. Дипломат мне и говорит: «Нелегко тебе будет играть против темнокожего защитника. Он необычайно эластичен и растягивается, как резина». Началась игра, получаю мяч, прокидываю его справа от защитника, а сам обегаю колумбийца слева. Финт удался, собираюсь прострелить на Симоняна, но в последний момент мой визави в невероятном шпагате выбивает мяч на угловой. Вспомнил напутствия советского дипломата. Через пару минут новое противостояние с колумбийцем. Удачно провожу свой излюбленный финт и в момент ожидаемого прострела увожу мяч под себя и рывком освобождаюсь от распластавшегося на земле негра. Пасую на Симоняна, и тот головой в красивом прыжке отправляет мяч в ворота.
После игры наш дипломат вновь подошел ко мне и говорит: «Молодец, Саркис, ты первый, кому удалось переиграть этого защитника». А на следующий день газеты расхваливали гол Симоняна, называя его лучшим центрфорвардом Европы.
Перед следующим матчем с «Санта-Фе» Симонян предупредил меня, мол, готовься, постараюсь сегодня должок вернуть. И действительно, два мяча я забил после «стеночки» с Никитой Павловичем. А матч мы выиграли со счетом 6:3.
Переезжаем в Каракас, где нас поджидает все тот же «Мильонариос». Перед игрой наш тренер Николай Гуляев дает мне установку: «Так как тебя уже величают не иначе как Гарринчой, позволяю еще раз порезвиться с уругвайским защитником». Мы победили со счетом 2:1. В последнем матче турне «Спартак» переиграл и молодежную сборную Венесуэлы – 2:0, а я, забив в этом матче гол (четвертый в турне), стал бомбардиром команды. «Так забивал только Григорий Федотов», – признался после игры Николай Петрович Старостин. И действительно, гол был красив: сместившись с мячом в центр, я метров с 25 сильным ударом вколотил его в правый верхний угол ворот.
Уже в самолете по дороге домой Старостин долго уговаривал меня перейти в его команду, соблазняя в том числе и возможностью играть в сборной СССР. Я отказал и, честно говоря, сам не знаю, почему. Видимо, детство еще играло во мне. А может быть, желание родителей, видящих меня только в составе армянской команды. Тогда у нас была прекрасная команда, в которой играли немало звезд: Сергей Затикян, Манук Семерджян, Каджар Поладян, Григорий Амбарцумян, Вальтер Антонян...
- Но через семь лет перед чарами Николая Петровича все же не устояли?
- В конце 66-го наш конфликт с тренером «Арарата» Артемом Фальяном достиг апогея. Завистливые люди стравливали меня с Фальяном, подталкивая его к разрыву со мной. А вот мои приятели, великие футболисты Валерий Воронин и Эдуард Стрельцов, которые в тяжелое для меня время протянули дружескую руку, пригласив играть в московское «Торпедо», не сумели устоять под натиском этих нелюдей и рано ушли из жизни.
Тогда, в конце 66-го, Валера позвонил мне и от своего и Эдика имени пригласил в «Торпедо». Я был безмерно горд и счастлив, что буду играть в нападении в паре со Стрельцовым, которого считаю лучшим футболистом всех времен и народов. Прилетаю в Москву, а меня там перехватывает Старостин и увозит на базу «Спартака». Николая Петровича я безмерно уважал и отказать на этот раз не смог. Конечно, сыграло здесь роль и то, что главным тренером «Спартака» был Никита Павлович Симонян.
- Вы говорите, что в 1960 году у вас была команда звезд, которая, к сожалению, так и не стала командой – звездой. Почему?
- Вопрос очень хороший, и я хотел, чтобы вы его мне задали. В тот год мы переиграли много команд, у нас был отличный тренер Борис Васильевич Смыслов, лучшие защитники и вратарь за всю историю армянского футбола. Но у нас не было настоящего капитана, вожака команды, такого, как Оганес Заназанян в 73-м. Он мог вдохновить, настроить ребят на борьбу, может быть, даже заставить их играть. Он – эталон капитана. Уверен, если нашим капитаном был бы такой вожак, как Заназанян, ходить бы нам в призерах.
- А если тогда в паре с Вами играл бы еще и Эдуард Маркаров...
- Я мечтал играть с ним и думаю, у нас бы получилось. В 1962 году за ним в Баку послали делегацию, но он им отказал, видимо, под влиянием своего отца. Артем Маркаров играл в 40-х годах в Ереване, и, говорят, его тогда сильно обидели наши спортивные руководители. В «Арарат» Маркаров перешел в конце 70-го года и очень помог команде. Он был выдающимся игроком. Он мог стать лучшим игроком года или десятилетия – 80-х годов, и это было бы справедливо.
Обычно, когда говорят о самых лучших наших футболистах, называют четыре фамилии: Овивян, Маркаров, Андриасян, Оганесян.
Я считаю лучшим Маркарова. Звание заслуженного мастера спорта, которое он носит, соответствует его уровню игры. В списке на представление звания, кстати, были еще три фамилии, в том числе и моя, которую убрали, мотивируя тем, что еще, мол, молод, успеет получить.
И сегодня против меня интригуют. Отобрали территорию, выделенную мэрией Еревана под строительство новой футбольной школы. Понятно, что это место стало престижным после строительства по соседству американского посольства. Но я умею держать удар и уверен: справедливость все же восторжествует.
- Ваша символическая сборная Армении всех времен?
- Затикян, Амбарцумян, Поладян, Коваленко, Семерджян, Заназанян, Бондаренко, Андриасян, Оганесян, Маркаров, Овивян.
Александр Григорян
|
