Интеллигенция не умираетИменно так выглядит пространный опус члена Российской академии образования, доктора психологии Артура Петровского, опубликованный в дискуссионном порядке на страницах «Литературной газеты» (№ 43, 19-25 октября 2005 года).
Ради представления интеллигенции в виде всего лишь некой «мифологемы» этот ученый муж начинает свои рассуждения с того, что якобы в советских словарях и энциклопедиях начисто отсутствовали определения даже того, что такое рабочий (по мнению автора статьи, это, оказывается, все, кто работает) и что такое крестьянин. Рабочему классу и крестьянству в одной только БСЭ, не говоря уже о многочисленных политических словарях советского времени, посвящены подробные статьи с вариантами определений. Можно не соглашаться с марксистскими определениями понятия «класс» и конкретизациями того, кто такие рабочие и крестьяне, но отрицать наличие самих определений как-то не очень научно. А от того, что кто-то потерял интерес к классовому расслоению общества, само это расслоение никуда не делось, и не нужны никакие «гипотезы», чтобы увидеть существование наемных работников, занимающихся физическим трудом в городе, не являясь собственниками орудий труда и продукции - в отличие от ремесленников. Они и суть рабочие. Неужели не ясно? А классические крестьяне занимаются физическим трудом в деревне, являясь собственниками своего хозяйства. Что же до батраков или рабочих совхоза, то они суть одновременно и крестьяне, и рабочие. Ведь, скажем, истопник, пишущий стихи, он разве не рабочий и поэт одновременно? Ну и что с того? Такого рода совмещение социальных функций не отменяет сами функции. Ничего мифологического тут нет. Одна сплошная советская реальность.
Есть в словарно-энциклопедических изданиях разных времен и определения интеллигенции. Они тоже могут не удовлетворять требовательного ученого, но они есть, как есть и сама «условная группа», именуемая интеллигенцией. Если интеллигентные люди - реальность, что признает и сам А.Петровский, то и их совокупность, неважно - объединенная формально или нет, - тоже реальность. Про партию «икс» можно сказать: вот, приверженцы ее идеологии есть, а партии нет, она либо исчезла, либо еще не родилась. Про интеллигенцию так не скажешь: она - не партия и не какая-либо другая общественная организация. Она, по словам Б.Окуджавы, - состояние духа.
В дореволюционные времена делались попытки определить интеллигенцию как творческую, умственно активную часть образованного класса, что нашло отражение в словаре Даля, чье определение интеллигенции как разумной, образованной, умственно развитой части жителей с небольшими модификациями перекочевало в советские словари. Но наиболее продвинутые мыслители начала прошлого века указывали и на то, что «нравственность, нравственные оценки и нравственные мотивы занимают в душе русского интеллигента совершенно исключительное место» и прежде всего «символ веры русского интеллигента есть благо народа» (С.Л. Франк, русский религиозный философ и психолог). Другие русские философы и юристы тогда же указывали на такую черту интеллигенции, как «боль от дисгармонии жизни и стремление к ее преодолению» (С.Н.Булгаков, философ и теолог из бывших «легальных марксистов»), «чувство виновности перед народом», «отчуждение от государства и враждебность к нему» (П.Б.Струве, теоретик «легального марксизма»). Юрист и публицист из кадетов Н.А.Гредескул, участник сборника «Интеллигенция в России», подчеркивал, что «мысль, ориентирующая и направляющая весь остальной идейный багаж интеллигенции, есть мысль о народе как о подчиненной массе» - в противоположность господствующим классам общества. Таков именно и был русский интеллигент - в лице Радищева, впервые заговорившего о страданиях и обидах крепостного народа, или в лице Рылеева и Бестужева, попавших на плаху из-за этого народа, в лице Белинского, Герцена, Добролюбова, Михайловского и других вождей русского интеллигентского общества, всю жизнь свою положивших на идейную защиту прав и интересов того же самого народа. Таков он в лице своих крупнейших представителей, но таков он и в лице рядовой интеллигентской массы, включая народников и марксистов (это все высказывания Н.А.Гредескула). Плеяда выдающихся интеллигентов XIX века была бы неполной, если бы мы не упомянули П.Я.Чаадаева, бросившего вызов благонамеренному обществу своим заявлением о нежелании любить родину вслепую, не замечая безобразий самодержавного режима: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами» (П.Я.Чаадаев. Статьи и письма. М.,1989, с.157). В этой же связи нельзя не упомянуть о Н.А.Некрасове, великом русском поэте, буквально страдавшем вместе с народом и за народ и смело разоблачавшем растленность господствующих классов. Не случайно многие считали и считают, что именно Некрасов своими стихами сформировал русскую интеллигенцию. Рядом с ним возвышается мощная фигура М.Е.Салтыкова-Щедрина, буквально раздевшего и пригвоздившего к позорному столбу тупую нашу бюрократию, издевавшуюся над народом. А с ними Глеб Успенский, Гаршин, Короленко. И Лев Толстой, и А.П.Чехов, и И.А.Бунин. И многие другие великие русские писатели, чье величие как раз и создавала их сочувственная народу нравственная позиция, что и делает их интеллигентами.
Развернутое определение понятия «интеллигенция», о котором почему-то не упоминает наш образованный академик, еще в 1910 году сформулировал журналист из кадетов М.Н.Славинский. Вот оно в сокращенном виде: «интеллигенция - единственная общественная группа, которая, будучи более или менее независимой от воздействия сословной, классовой и профессиональной психологии, концентрирует в себе все черты общенародного гения, ... без нее невозможно поступательное движение всей цивилизации данного народа. Интеллигенция стоит на страже всех элементов национального сознания своего народа... Ее история - сплошной подвиг национального служения... Есть у русской интеллигенции ещё одно качество... Это - более или менее полная нейтрализация националистических очертаний... Она брезгливо отворачивается от практики имперской национальной политики, смягчая ее удары высоким гуманным сочувствием, оздоровлявшим удушливую атмосферу имперских междунациональных отношений».
Как все это современно звучит! И как созвучно взглядам на интеллигенцию некоторых наших современных писателей-демократов. Об интеллигентности как состоянии души человека, который отвергает насилие, уважает личность, стремится сам независимо мыслить и совесть которого больна из-за неустройства современной жизни, говорил Булат Окуджава («ЛГ», № 8, 21 февраля 1996 года). Интеллигенция должна жить по совести, что бы ни происходило вокруг нее. Иначе она перестанет быть интеллигенцией. Это - Борис Стругацкий («ЛГ», № 46, 17-23 ноября 1999). Интеллигент - это «тот, кто хочет блага не только для себя», «борется за чужие права», тот, кому бывает стыдно за себя и за других, кто способен извиняться. Это - Татьяна Толстая («Моск.новости», № 36, 12-18.09.2000). Главное в интеллигенте - это совесть, он скорее уйдет из жизни, чем свою совесть предаст. Это - Фазиль Искандер («Век», 5 ноября 1999). Интеллигентность включает в себя понятие совести, каких-то духовных ценностей, считает Даниил Гранин («Новая газета», № 77, 17-19.10.05).
Интеллигент - это действительно человек, у которого душа болит при виде безобразий и несправедливостей, творимых над людьми и природой, родным языком, культурой и историей. Это человек, у которого сердце кровью обливается, когда он видит гонимых ксенофобами иноверцев и инородцев, брошенных в тюрьму невинно осужденных, собственных и пришлых нищих и бездомных, беспризорных детей и отправленных на заклание и растление войной юношей, которые перестают быть будущим своего народа.
Интеллигент не может быть милитаристом, расистом, великодержавным шовинистом, прикрывающимся религией мракобесом, лизоблюдом, холуем и хамом. Он не может пресмыкаться перед властью, любой властью, но особенно той, что попирает права человека и народов. Не всякий оппозиционер - интеллигент, но интеллигент по традиции, по определению и по своей независимой сущности непременно находится в оппозиции к власти, особенно когда эта власть авторитарна и игнорирует права и интересы своего народа. Интеллигенции могут и, наверное, должны быть присущи либеральность, демократичность, образованность, стремление к просветительству, но ни одно из этих устремлений по отдельности не является определяющим качеством для нее.
А вот боль за других - чем не «социально-значимый системообразующий признак, на основании которого интеллигенция могла бы обрести особый статус»? Вежливость, опрятность, любовь к книге и неприятие мата, о которых зачем-то вспоминает А.Петровский, - свойства любого воспитанного, но не обязательно интеллигентного человека. Именно боль за других создает интеллигентскую личность. Такой личности свойственны совестливость, милосердие, сострадание, великодушие, терпимость, сочувствие к отверженным, честность и порядочность, неприятие лжи, лицемерия, фарисейства, обязательность, абсолютная способность держать данное слово, ответственность за свои поступки, критический образ мышления, самокритичность, тяготение к принципам естественного права и справедливости, и вообще к универсальным общечеловеческим ценностям. Вот это все и суть критерии интеллигентности, которая есть свойство каждого интеллигента, а из интеллигентов и складывается интеллигенция как общественная группа вне партий и других формальных организаций.
Кстати, по праву по многим из этих параметров к интеллигенции можно отнести и таких корифеев русской культуры, как Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Чехов, про которых Струве совершенно произвольно и необоснованно заявил, что они-де «не носят интеллигентского лика» («Вехи», с.142). Еще как носят! И Грибоедов с его «служить бы рад, прислуживаться тошно» позволяет ответить на вопрос, как быть с дипломатами, военными, чиновниками, о которых озаботился наш ученый психолог, не зная, можно ли их отнести к интеллигенции из-за того, что они находятся во власти. Но, во-первых, они - не сама власть, а служилые люди. И, во-вторых, когда кто-либо из них служит добросовестно отечеству на своем рабочем месте, сопротивляясь глупостям и преступлениям начальства, а не молча в тряпочку, не лизоблюдствуя и не прислуживаясь, он тоже выступает в роли своего рода оппозиционера внутри властных структур и вполне может быть отнесен к интеллигенции, если при этом обладает еще и нравственными качествами, о которых сказано выше. Их немного, таких людей во власти, но они есть. Один из таких людей недавно ушел от нас. Это - Александр Николаевич Яковлев.
А вот та «интеллигенция», в том числе творческая, которая ринулась за подачками и готова поддержать любую подлость из корыстных интересов или по недомыслию, по недоразвитости нравственного чувства, - так это уже вовсе и не интеллигенция, а худшая часть образованщины и мещанства.
К счастью, люди совестливые, небезразличные к нынешним российским бедам, в нашей стране не переводились даже в советское время, несмотря на страшные гонения. Были они в том числе и среди коммунистов-идеалистов, образцом среди которых можно назвать коммуниста Мартемьяна Рютина, осмелившегося открыто выступить против сталинщины и расстрелянного за это в 1937 году, или журналиста Александра Левикова, который в марте 1988 года первым, в «Московских новостях», дал отпор реваншистскому выступлению приснопамятной Нины Андреевой за несколько недель до отрезвляющей статьи в «Правде». Были такие люди среди интеллигентов-шестидесятников, сражавшихся с неосталинизмом во времена застоя. Напомню хотя бы такие славные имена, как А.Д. Сахаров, Твардовский, Трифонов, Астафьев, Евтушенко, Чичибабин. Им несть числа. И все это - наша интеллигенция.
Или вот, пожалуйста, Георг Мясников, который возвратил культурное прошлое Пензе, где он секретарствовал в 1980-е годы, и скромный рязанский профессор Гюлаб Мартиросян, который, добиваясь 59 лет собственной реабилитации, заставил российские власти одновременно реабилитировать 384 солдата армянской армии, незаконно расстрелянных в Рязани в 1921 году; он в одиночку сражался и добился своего. И еще я отметил бы великого шахматиста, великого гуманиста и самоотверженного человека Гарри Каспарова, который смело поднял свой голос против беззаконий, обрушившихся на наш российский народ. И вместе с ним я вспомнил бы обо всех правозащитниках, пытающихся отстаивать права униженных и оскорбленных наших сограждан, противостоя клеветническим нападкам со стороны всякого рода провокаторов-неозубатовцев, мимикрирующих под правозащитные оранизации.
Их у нас много, совестливых людей, они - объективная реальность, а никакая не мифологема. Может быть, не всем критериям интеллигентности кто-то из них и соответствует, но интеллигентские поступки они совершают. А ведь это главное - поступки. А вот тот, кто представляет их сообщество как мифологему, чтобы превратить интеллигенцию в некую несуществующую, фиктивную виртуальность, как раз и занимается неблаговидным делом вешания лапши на уши почтеннейшей публике. Однако сие есть попытка с негодными средствами. Интеллигенция неуничтожима, потому что она - не формальная структура, а носитель определенного образа мыслей, нравственного кодекса и стереотипа поведения в любой политической и общественной среде. Она - соль земли и цвет нации. И будет жить, пока не хлебом единым будет сыт человек.
Владимир Ступишин
|
