Нормальное кино

В России впервые за многие годы сделали фильм-оперу

Премьера фильма «Норма» стала одним из центральных событий Выборгского кинофестиваля «Окно в Европу», состоявшегося в августе 2005 года. Сеанс устроили на открытом воздухе, на территории старинной крепости. Хотя кино начиналось в 11 часов вечера, все было забито народом. Уже навалилась ночь, уже ощутимо похолодало, но никто не уходил. Люди до глубокой ночи слушали фантастически прекрасные звучания почти не известной у нас оперы Беллини. Сеанс много раз прерывался аплодисментами. Режиссеров, взявшихся снимать кино-оперу, считают самоубийцами. Прокатчики уверены, что смотреть такое кино никто не пойдет. Даже на радио, как мы видели, оперу теснят – вроде как «нерейтинговый» жанр... Оперу легко скомпрометировать. Это случалось много раз, когда за нее брались случайные люди. Образование тут ни при чем – просто надо любить предмет, за который берешься, иначе конфуз...
«Норма», показанная в Выборге, берет сначала любовью. Неподдельной, естественной и потому заразительной. Зритель это чувствует по тому особому душевному трепету, который всегда возникает в оперном зале при первых звуках настраиваемых инструментов. Кино позволяет претворить музыкальную динамику в физическую – традиционно статичные сцены 1-го акта с друидами у режиссера Бориса Айрапетяна претворились в стремительный монтажный поток кадров мятежа галлов против римского владычества. В родной Армении режиссер нашел совершенно античную природу, где музыка почувствовала себя на воле, – оперная условность, с которой десятилетиями боролись постановщики, здесь перестала быть условной и оказалась единственно возможным выражением глубинного душевного настроя. Шумящие под ветром деревья, молчаливые скалы, грохочущий водопад или таинственно зависшая над пейзажем луна стали декорацией, о какой оперный театр не смеет и мечтать. Это тот случай, когда стихии природы и музыки явили свое родство. Впрочем, такой прием уже применяли авторы отечественных экранизаций «Евгения Онегина» и «Пиковой дамы» – но там удивительным образом и натура смотрелась картонной. Айрапетян решил отказаться от принятого там дублирования артистов-певцов красивыми статистами, которые еще дальше уводят оперу от нормальной жизни. Его Поллион в исполнении Гегама Григоряна – тенора с мировой славой – вполне земной, коренастый и не очень молодой человек. Нет ничего надземного и в самой Норме (Асмик Папян), которая на подмостках обычно предстает полубогиней. Опера полна чисто человеческих, каждому близких страстей, и фильм об этом постоянно помнит. Вокальный уровень фильма знают те, кто видел «Норму» в исполнении Ереванской оперы в дни ее гастролей в Москве, – спектакль транслировался по телевидению и вызвал много пересудов. Все понимали, что на московских подмостках давно не слышали такого созвездия первоклассных голосов: кроме Гегама Григоряна и Асмик Папян, всех покорила Вардуи Хачатрян в виртуозной партии Адальджизы. Но режиссерская трактовка многим казалась спорной, а гигантский сапог, зависший над сценой, – не относящимся к делу. Перенося фактически тот же спектакль на экран, Айрапетян не отказался от удовольствия напомнить о тогдашнем московском триумфе и провести связь между театром и кино – возникает зал Нового здания Большого театра, оркестровая яма, дирижер Карен Дургарян за пультом. Потом стены театра распахнутся в циклопическое ущелье, где будут молиться друиды. Редчайшим достоинством фильма надо признать принципиальный аскетизм режиссера. Он нигде не поддается соблазну формального штукарства или украшательства – его работа предельно лаконична и целиком подчинена законам, по которым развивается музыка оперы. Айрапетян здесь прежде всего музыкант и наравне с дирижером управляет своим сложным пластическим оркестром – от актерской экспрессии до движения камеры, которая тоже безупречно музыкальна. Прокатная судьба картины пока неясна. Очевидно, на ее пути встанут предубеждения: пойдет ли публика? Хотя уже понятно, что смельчак, рискнувший поставить ее в репертуар, не проиграет.

Валерий Кичин