Самоубийцы за рулемВпервые за руль автомобиля я сел еще тогда, когда учился в 9-ом классе средней школы. Наша семья приобрела автомобиль «Москвич», и я долго ездил на этом автомобиле. Машин тогда было немного, и тот, кто владел железным конем, относился к нему трепетно и ездил довольно аккуратно. Скорости были невысокие, и у водителей присутствовала высокая культура вождения. Однако дорожно-транспортные происшествия все же случались, чаще без ущерба здоровью водителей. Смерть в ДТП была казуистикой.
С тех пор прошло много лет. Я поменял несколько машин российских и зарубежных
марок. И до сих пор я очень люблю ездить за рулем. При этом я постоянно наблюдаю
за поведением окружающих водителей — мужчин и женщин, — которые ездят за рулем
разных автомашин.
На последней сессии Российской академии медицинских наук (РАМН) говорили, что
наша специальность — травматология — приобретает колоссальную значимость. Количество
больных травматологического профиля среди трудоспособного населения вышло на
первое место, опередив другие специальности. Основной причиной травм у наших
больных являются дорожно-транспортные происшествия и стихийные бедствия, затем
криминал и локальные войны. Травматизм в общем смысле является расплатой за
цивилизацию и еще долго будет расти.
Я по ходу своей работы много оперировал травматологических больных по всему
миру. Вначале в республиках бывшего Союза, затем были ФРГ, Мексика, Югославия,
Болгария, Словакия, Румыния, Индия, Кувейт, Ирак, Иран, Япония, Южная Корея
и другие страны. Во время поездок я наблюдал за водителями в разных странах.
С одной стороны, я наблюдал, как они ездят за рулем, с другой стороны, я их
видел, когда они с травмами попадали в больницы, в которых я оперировал.
Если человек долгое время болеет хроническим заболеванием (например, язвой желудка),
то он постепенно привыкает к своему заболеванию, адаптирует стиль жизни, диету,
режим и т.д. Другое дело – острая патология. Когда человек, будучи совершенно
здоровым, попадает в ДТП и через 2—3 часа после тяжелой травмы оказывается на
больничной койке, я его осматриваю и думаю: «Спустя несколько месяцев после
операции он сможет встать на ноги. А вот после повреждения позвоночника сможет
ли он встать на ноги вообще или до конца жизни будет прикован к постели и не
сможет обслуживать даже себя без посторонней помощи?» Такие больные нередко
стараются покончить с собой. Я не пишу о водителях, которые после травмы сразу
попадают в морг.
Думаю, что не открою кому-то тайну, если скажу, что катастрофически упала культура
вождения. Когда я еду на выходные к себе на дачу по Рязанскому шоссе, часто
вижу, как водители без надобности на отрезке 200—300 метров по несколько раз
меняют рядность, часто выскакивают на встречную полосу на подъемах и в поворотах
при полном отсутствии видимости и непредсказуемости их маневра. Трудно, наверное,
передать ощущения человека, когда впереди ничего не видно и вдруг из ниоткуда
появляется бешено несущийся лоб в лоб автомобиль. В Англии эти нарушения фиксирует
камера и потом приходит почтальон с квитанцией на штраф в 500—600 фунтов стерлингов.
Меня еще в школе учили основному принципу вождения: пока не увидел свободного
пространства — не езжай, будь то вперед, назад или вбок. В Турции водители ездят
очень быстро, но аккуратно и, несмотря на южный темперамент, культурно. Даже
поцарапанная машина — редкость на улицах Стамбула.
Женщины за рулем ездят более аккуратно и осторожно, зачастую не хуже мужчин.
Я ни разу не видел мечущихся из ряда в ряд женщин. Если дорожная обстановка
не позволяет разогнаться — многие занимают один ряд и упорно едут за автобусом
или троллейбусом.
Ограничение скорости вещь необходимая, однако обсуждать скорость смысла особого
нет. Большинство современных автомобилей без труда разгоняются и до 150, и до
200 км/ч. Мое мнение — необходимо двигаться со скоростью потока. Тут действует
закон турбулентности. Как только в потоке появляется препятствие, поток вынужден
обходить его. На дороге это выливается в необходимость объезжать «чудака», занявшего
2 ряда, создавая стресс себе и мешая окружающим. Однако московские пробки здесь
играют и полезную регулирующую функцию — 5 км/ч в пиковое время.
Многие ругают правительство Москвы за пробки. Я считаю это абсолютной неблагодарностью.
МКАД, 3-е кольцо, отличные радиальные автомагистрали с дорожным европокрытием
— это удовольствие недешевое для города. Кто был в Каире или в Дели и видел
громадные заторы, когда весь город стоит, меня поймет. Я же восторгался терпением
местных водителей, часами стоящих в тамошних пробках в 50-градусную жару. Кстати,
сейчас в Москве планируется построить 4-е кольцо по северной части города. Оно
пройдет невдалеке от улицы Приорова, где находится наш институт — ЦИТО (Центральный
институт травматологии и ортопедии им. Н. Н. Приорова). Эта жизненно важная
магистраль поможет разгрузить всю северную часть столицы. «Скорая помощь» сможет
быстрее выезжать на место ДТП, а больным будет легче добираться к нам в институт.
Часто меня спрашивают, почему в ортопедической клинике ЦИТО, которой я руковожу
более 30 лет, свободных мест не бывает? Больные после травм стараются попасть
к нам в клинику потому, что, во-первых, институту более 80 лет и у сотрудников
института имеется многолетний опыт лечения самых тяжелых больных. Во-вторых,
у нас самое современное оборудование и методы диагностики и лечения больных.
Мы нередко оперируем больных старше 90 лет, и они успешно выздоравливают. Кроме
того, в институте очень сильное отделение реанимации. Многие врачи и профессора
института работали в травматологической реанимационной бригаде Станции скорой
и неотложной медицинской помощи г. Москвы, которая базируется в нашем институте,
и имеют большой опыт транспортировки тяжелых травматологических больных, начиная
уже в машине во время транспортировки терапию, направленную на улучшение состояния
больных и профилактику возможных грозных осложнений.
Напоследок хочу пожелать всем водителям трезвой головы за рулем и трезвой оценки
своих способностей. Пожалуйста, будьте взаимно вежливы и аккуратны и никогда
не попадайте в аварии и к нам.
Счастливого Вам пути!
Оганес Оганесян,
академик Российской академии медицинских наук, профессор
|