Апологетика империализма с негодными средствами

Известный писатель и кинодраматург, большой знаток армянской истории Ким Бакши пришел к выводу: «...Есть не только вечные истины, но и вечные заблуждения. Одно из них - незыблемость мировых империй...» (Ким Бакши. «Наш мир подобен колесу». М., 2003, с.156).

Действительно, и у нас в стране не перевелись еще сторонники имперского духа и возрождения имперских порядков, которые возникают то там, то тут на страницах российской печати с проповедью мифа о вечности империй ради того, чтобы доказать недоказуемое: возможность их сохранения и регенерации. Один Чубайс с его “либеральной империей” чего стоит. Но поскольку никаких серьезных аргументов у них нет, им приходится заниматься всевозможными выдумками, насилуя при этом историю и географию в расчете на то, что “пипл схавает” любое вранье, любые мифы и уж во всяком случае не полезет в словари и энциклопедии, дабы уличить лжецов от журналистики и “политологии”, оперирующих не фактами, а искажениями фактов и просто собственными измышлениями. А органы печати, публикующие все это имперское мракобесие, не любят признаваться в своих ошибках и потому не желают предоставлять свои страницы для должной отповеди. Была когда-то предназначенная для дискуссии рубрика “Полемика” в “Независимой газете”, да вся вышла. А жаль. Ведь и сама эта газета публикует довольно часто имперские бредни наших доморощенных державников-националистов. А вот отвечать за это не хочет, даже хотя бы путем публикации нелицеприятных откликов.
Наглядный пример в этом плане представляет собой недавно опубликованный опус сотрудника аналитического отдела группы “Меркатор” Аркадия Попова под вроде бы ироничным заголовком «Это страшное слово “империя”» (“НГ”, 13.01.04). А ведь ирония тут абсолютно неуместна.
Нет, не страшное это слово, “империя”. Это всего лишь страшно устаревшее слово. Устаревшее, как и само понятие, ибо времена империй давно прошли, мы живем в эпоху национальных государств, которые объединяются в разного рода конфедерации и ассоциации для совместного решения определенных проблем, но при этом не жертвуют своей свободой политического выбора, потому-то и нет никакого будущего у новых затей имперского свойства, под каким бы соусом их ни преподносили почтеннейшей публике их инициаторы. А то, что сгоряча и по очевидному недомыслию назвал “либеральной империей” г-н Чубайс, есть всего лишь набор банальных идей, относящихся к принципам поведения любого нормального современного государства с вменяемой внешней политикой и не более того. Заявленное Чубайсом никакого отношения не имеет к тому, что в истории известно как империи, ибо лишено той сути, которая свойственна всем империям.
А суть империи, если речь идет о государственном образовании, - в абсолютном господстве одного народа (вернее, верхушки одного народа) над другими, в ощущении своего национального превосходства одними и национального унижения другими. Абсолютное господство пришельцев ненавистно подчиненным народам, а потому, как правило, вызывает в конце концов их ожесточенное сопротивление и неизбежный распад империи. Много имперских образований было в истории человечества. На всех континентах. Да много ли осталось? Соединенные Штаты с их попытками командовать всем миром, да еще, пожалуй, Китай. Вот и все. Ведь это неправда, что нынешние Франция, Британия и Испания тоже остаются империями. Своих колониальных империй они давно уже лишились, а сохранение редких мелких осколков этих империй в составе упомянутых государств не характеризует их как империи, хотя бы потому, что исчезли отношения, проникнутые имперским духом: это давно уже не колонии в чистом виде, а заморские территории с равноправными гражданами. Никак не может быть отнесена к империям и Италия с ее “нетитульными” альпийскими провинциями, ибо эти последние, только не “провинции”, а “реджоне”, то есть области Италии (Валле д’Аоста, Трентино-Альто-Адидже и Фриули-Венеция-Джулия), наряду с Сицилией и Сардинией пользуются куда более широкой автономией по сравнению со всеми другими областями и уж никак “колониями” (кстати, чьими?) считаться не могут, а их население - такие же итальянцы, как миланцы или венецианцы, или неаполитанцы, или тосканцы.
Не является империей и Российская Федерация, как утверждает А.Попов. С Российской империей в нашей стране покончили в 1917 году. Советский Союз изначально строился все же не как метрополия с колониями, а как федерация равноправных субъектов. Последующие извращения в сторону разноправия народов Союза тем не менее не создали метрополии и колоний: ну у кого повернется язык назвать метрополией бесправную, лишенную многих атрибутов самостоятельности и оказавшуюся в ущербном положении по сравнению с другими союзными республиками РСФСР? Советский Союз был не империей, а новообразованием, к которому больше всего подходило определение, придуманное гвинейским президентом Секу Туре: Партия-Государство. Урод каких мало, но факт: империей он стал при Сталине, когда начал прибирать к рукам другие страны. Эта имперская затея с треском провалилась. Нынешняя РФ - в какой-то степени наследница именно этого чудовищного образования, все родимые пятна которого у нее налицо (или на лице), но уж никак не Российской империи, почившей в бозе в 1917 году.
Г-н А.Попов старательно ищет плюсы у исчезнувших империй, дабы доказать целесообразность возвращения к имперским “ценностям”. Только вот беда. Он нередко при этом либо демонстрирует элементарную неосведомленность, либо просто пытается ввести в заблуждение читателя. Он утверждает, в частности, что такая действительная ценность цивилизации, как “право в его современном виде, включая право на частную собственность, сложилось в Риме, имперском государстве”. Но ведь это неправда. Не с имперского Рима начинается современное право, а по меньшей мере с мыслителей Древней Греции, тех же Платона и Аристотеля. Именно последнему принадлежит одно из самых удачных определений естественного права, которое лежит в основе наиболее гуманистических принципов и норм современного права: “Естественное право - то, которое везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнания его” (цит. по В.С.Нерсесянц. Философия права. М., 1997, с.416). Одно это уже не дает основания для того, чтобы утверждать, будто все существовавшее до римского права (и еще шариата!) “много хуже”. Неверно это! Римское право дало очень много европейской цивилизации, но правовые системы, созданные человечеством, не одним только римским правом живы. Да и само римское право оставило нам в наследство в основном принципы частного права. Они очень важны, но это далеко не все современное право.
Полным нонсенсом является приписывание римскому праву того, что ему не только не присуще, но прямо противопоказано. Не для римского права “несть эллина ни иудея”, как утверждает А.Попов, а для христианства: “... нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос” (Послание апостола Павла к колоссянам, 3,11). Римское же право как раз регулирует личный статус свободных граждан, рабов, чужеземцев и прочая, и прочая, так что для него-то как раз есть и эллин, и иудей.
“Базовые институты рыночной экономики, стимулирующие частную инициативу (акционерные компании, биржи и др.)” тоже возникли не в Голландской и Британской империях как таковых, а сначала в Италии (Венеция, Генуя, Флоренция), затем в Голландии, Великобритании и других европейских странах в процессе становления капитализма сначала у себя дома. Они были использованы в имперской политике, были стимулированы ею, но не были ее порождением. Не с империй и акционерных компаний начинался капитализм, а с торжества частной собственности на средства производства и свободной конкуренции, а уж потом дошло дело и до колониальных империй. Вспомним о том, что империализм - это все-таки высшая стадия капитализма, а не начальная.
Не Австро-Венгрия как империя “дала миру понятие культурно-национальной автономии”, а австрийская социал-демократия, причем в процессе борьбы против угнетения народов этой империи по национальному признаку, увенчавшейся ее развалом, правда, под воздействием совсем других идей и прежде всего идеи национального самоопределения народов, которая общепризнанным и фундаментальным принципом современного международного права стала уже после второй мировой войны.
Несколько примеров безобразного отношения к меньшинствам в неимперских государствах (которое, кстати, представляет собою не что иное, как проявление так называемого “малого империализма”) отнюдь не отменяют того очевидного факта, что угнетение инородцев в разных формах, даже не обязательно сопровождающееся их истреблением, есть фундаментальный признак империй, где всегда были подданные второго сорта, целые народы объявлялись “туземцами” и жили по нормам индигената (колониального права), а неугодные конфессии либо запрещались, либо ущемлялись, как те же староверы в Российской империи.
Присутствие “этнических чужаков” во властных структурах некоторых империй тоже вряд ли можно отнести к имперским достоинствам. Скорее наоборот. Кое-кто из таких чужаков вел себя куда самодержавнее и империалистически, нежели представители титульной нации. Достаточно вспомить хотя бы того же Сталина. Мы и сейчас таких “великорусских державников” среди нерусских людей наблюдаем во всей их красе. Но империи от этого лучше не становятся.
А вот пример Наполеона некорректен в данном контексте, ибо корсиканец - такой же француз, как бургундец, бретонец, гасконец или эльзасец. Некорректно и причисление к инородцам-евреям британского премьер-министра Дизраэли, принадлежность предков которого к иудейской конфессии не отменяет того, что сам он был англичанином и христианином, и никто его инородцем в Великобритании не считал. Но даже, если где-то в императорах и ходили “этнические чужаки”, это ничего не меняет в принципиально отрицательной оценке похабной сущности любых империй и всякого империализма.
Чубайс, кстати, не отделяет “либеральный империализм” от своей “либеральной империи” (“НГ”, 1 октября 2003 г.), видимо не сознавая, что империализм, как его ни украшай, непременно связан с агрессией, насилием, подчинением, на то он и империализм, а не райское наслаждение. Поэтому не могут служить оправданием империализма и утверждения А.Попова о том, что империи якобы “впервые подчинили войну сугубо рациональным соображениям”, ибо такой рационализм не делает менее отвратительной агрессивную сущность империализма, даже если при этом “уничтожению подлежат уже не вообще иноземцы/иноверцы, а лишь те, кто не подчиняется имперской власти”. Неужели действительно можно умиляться по этому поводу и считать это варварство прогрессом? А как быть с нравственностью?
Некоторые колониальные державы действительно привнесли в жизнь колоний отдельные элементы научного, образовательного, медицинского, политического, экономического прогресса, что, однако, не помешало возникновению национально-освободительных движений, приведших к полному краху колониальных империй. В этих империях “ключевые условия для становления свободного общества” вызревали отнюдь не благодаря “благодеяниям” метрополий, а вопреки им и в борьбе за освобождение от них. Ну а уж утверждение, будто такие условия вызревают “только в империях”, просто смехотворно. Как же тогда они вызрели в странах, которые никогда империями не были, в той же Швейцарии, например? И неужели такие условия вообще вызревали в империях Александра Македонского, римских цезарей, персидских шахов, Чингисхана, Тамерлана, в средневековом Китае, в Османской империи, ну и так далее? Особенно при Гитлере и Сталине. Кстати, и в самих бывших метрополиях ключевые условия для становления свободного современного общества появлялись нередко только после того, как они освобождались от своих колоний.
И такого рода перлы рассыпаны по всему тексту А.Попова, призванному оправдать целесообразность возрождения имперского духа в нашей политике: достойных, серьезных аргументов нет, вот и приходится выдумывать всякую чепуху и перевирать даже очень известные факты.
Возьмем хотя бы пример Кампучии. Г-н Попов ёрничает по поводу того, как смотрелась “свободная Кампучия” в “очищенном от оккупантов Индокитае”. И “когда в страну вошли новые оккупанты, вьетнамские, мир вздохнул с облегчением. А если бы не вьетнамцы, а французы или американцы - тогда снова: “Долой”?” Но ведь тут сплошные передержки. Свободная Кампучия действительно неплохо смотрелась после освобождения от французского колониального режима в 1953 году. Сианук с его позитивным нейтралитетом стал одним из самых уважаемых лидеров движения неприсоединения. И именно поэтому его ненавидели “тихие американцы”. Они добились его свержения только в 1970 году, хотя пытались раньше. Предательство со стороны СССР бросило Сианука в объятия маоистов, а те взяли в оборот кампучийскую молодежь, ушедшую в джунгли для оказания сопротивления проамериканскому режиму генерала Лон Нола. Причем это все произошло не тогда, когда Индокитай был “очищен” от оккупантов, а в самый разгар американской оккупации Южного Вьетнама. Американцы хозяйничали там до весны 1975 года. Преступления режима красных кхмеров в период до прихода в Кампучию в 1978 году вьетнамских войск, которые прогнали палачей кампучийского народа и ушли, суть не результат освобождения Кампучии от колониальной зависимости, а прямое порождение политики американского империализма, стимулировавшей появление условий для маоистского экспериментирования, которое, кстати, тоже не было лишено имперского духа.
Некорректен пример с Палестиной, где непрекращающийся уже более полувека жуткий кризис с ежедневными человеческими жертвами тоже непосредственно связан с империализмом и иностранной оккупацией исконных арабских территорий.
И погромы на постсоветском пространстве - результат совсем не стремления народов реализовать свое законное право на самоопределение, а того самого малого империализма, который не отрицает, похоже, и сам А.Попов.
“Фиаско деколонизационного проекта” - тоже миф, придуманный сторонниками империй. Никто не сваливает на империалистов, вернее, на одних только империалистов, проблемы освободившихся от колониализма стран. Проблемы? А у кого их нет? Но о каком фиаско деколонизации можно говорить, когда результатом этого процесса, а это именно процесс, а не проект, ибо такого проекта в природе просто не было, и некорректно переносить сегодняшние терминологические выверты на прошлое, которое об их появлении в будущем даже не подозревало, так вот результатом этого процесса явилось увеличение числа членов ООН, то есть политически независимых государств, в четыре раза, и именно они составляют большинство нынешнего международного сообщества. И не одни только упомянутые А.Поповым шесть “оазисов процветания” ведут вполне достойную жизнь, которой могут позавидовать жители бывшей Российской империи. Кстати, процветание оазисов он совершенно напрасно объясняет тем, что они якобы “так и остались колониями” по той причине, что “сохранили самые тесные связи с метрополиями”. Такие связи сохранили не шесть государств, а почти все бывшие владения Франции и Великобритании. Но результаты деколонизации не сводятся к одному только появлению нескольких десятков независимых государств. Результатом деколонизации является демократизация и политических режимов в бывших метрополиях, и всей международной жизни.
Совершенно голословны заявления, что “по-настоящему жизнеспособны лишь империи”. Это в эпоху, когда пришел конец империям, что, собственно, и вызывает необходимость доказывать недоказуемое с помощью извращения исторических фактов и юридических понятий. Чего стоят откровения, будто “государство и империя - это синонимы” и “всякое государство есть империя”. Если это правда, то как тогда быть с “новой империей под названием Европейский союз”? Ведь всякому мало-мальски грамотному юристу известно, что это - не государство, а союз независимых государств, конфедерация и потому никак не империя.
Панегирики в адрес империй, сопровождаемые инвективами в адрес тех, кто осмеливается сопротивляться империализму и отстаивать свою независимость от чужой воли, в наше время выглядят каким-то анахронизмом. Ратуя за возрождение имперского духа, наши новоявленные империалисты не интересуются мнением тех, кого они хотят облагодетельствовать. Ну хотя бы для приличия спросили ближайших соседей. Нет, не спрашивают, ибо хорошо знают, что никому больше не хочется возвращаться на задворки бывшей империи. Да и сам г-н А.Попов признается, что “любая власть может сойти с ума”, и “мы вдруг стремительным рывком получим какой-нибудь дикий вариант империи с явственным душком средневековых ценностей”? Но если есть такой риск, так зачем же огород городить? Не лучше ли все же заняться прежде всего благоустроением жизни собственного населения на той территории, которая ему досталась в наследство от бывшей империи, слава Богу, канувшей в вечность, как и все другие империи далекого и недавнего прошлого? И, конечно же, отказаться от имперских забот во внешних делах, ибо такие “заботы” не привлекут к нам новых союзников и партнеров, а вот последних друзей, которых и без того не так уж много осталось в современном внешнем мире, могут вполне оттолкнуть. Не пора ли расстаться с геополитическими расчетами, которые больше всего походят на то, что в юриспруденции называется попытками с негодными средствами?
Владимир Ступишин