CША не могут ускорить принятие Турции в ЕС и не стремятся помогать Грузии

Будучи редактором, я очень серьезно отношусь к тому, чтобы в наших публикациях излагались точные факты и аргументированный анализ. Я полагаю, что особенно важно дать реалистическую оценку реальным возможностям США в мире. Однако мы, представители экспертного сообщества, не можем гарантировать, что предлагаемые нами меры будут реализованы или должным образом профинансированы. Меня беспокоит разрыв между риторикой и реальными действиями США, который особенно очевиден при анализе ситуации в бассейне Черного моря. В этой связи позвольте мне привести два примера.

Первый пример связан с проблемой вступления Турции в Евросоюз. Многие в сообществе «мозговых центров» в Вашингтоне полагают, что Турция должна войти в Евросоюз как можно скорее, и предпочтительно к 2007 году. После вступления Турции в ЕС, границы Европы могли бы достичь «Большого Ближнего Востока», то есть Евросоюз мог бы непосредственно граничить с Ираком, Ираном и Сирией. Американские обозреватели не устают говорить о выгодах, которые США получили бы в результате вступления Турции в ЕС, и говорят о том, что США «сделают все необходимое» для вступления Анкары в Союз.Однако есть одна маленькая проблема. У Вашингтона нет никаких возможностей выполнить свои обещания по поводу гарантий. Вашингтон не может повлиять на определенные Евросоюзом критерии, согласно которым могут начаться переговоры о вступлении Турции в эту организацию. Конечно, нерешенность проблемы Кипра остается главным препятствием для вступления Анкары в ЕС. Как отмечали Филип Гордон и Генри Гордон в своей статье, напечатанной в номере The National Interest за зиму 2001-02 гг., «перспектива вступления Турции в ЕС все еще кажется далекой прежде всего из-за ее внутренних проблем». По мнению авторов, «не решив этих проблем, Анкара не сможет добиться одобрения Брюсселя».Членство Турции в ЕС зависит не от позиции Вашингтона, а от позиции Брюсселя. Влияние США на решение этого вопроса уменьшилось, потому что многие из рьяных сторонников вступления Турции в ЕС, находящиеся в Вашингтоне, откровенно высокомерно относятся к Евросоюзу и его членам - Франции и Германии. К тому же было бы абсурдным полагать, что ЕС примет в свои ряды Турцию только потому, что она находится в орбите стратегических интересов США и что ее вступление в организацию усилит американские позиции на Ближнем Востоке. Збигнев Бже-зинский отмечает в журнале The National Interest: «Уже очевидно, что Евросоюз, начинающий выработку своей собственной внешней политики, не будет оставаться в роли стороннего наблюдателя или послушного сторонника политики США на Ближнем Востоке». Иными словами, Европа примет Турцию в свои ряды только после того, как европейцы почувствуют, что это - в их экономических, политических и стратегических интересах. Конечно, американские комментаторы могут использовать свои трансатлантические связи, чтобы пытаться убедить правительства европейских стран ускорить это решение. Но в то же вре-мя эти комментаторы должны сообщить нашему турецкому союзнику о реалистических пределах американского влияния.Я не думаю, что они это сделают. Может ли Вашингтон расширить блок НАФТА в восточном направлении, чтобы включить в его состав Турцию? (НАФТА - Североамериканское соглашение о свободной торговле - это организация, в которую входят США, Канада, Мексика и Чили.)Готовы ли американцы открыть свои границы, чтобы разрешить свободную миграцию жителей Турции в США? Иными словами, могут ли США попытаться обеспечить некоторые из экономических выгод, которые ожидаются от вступления Турции в ЕС? Вряд ли. И здесь есть недостаток ответственности. Аналитики могут предлагать широкий спектр мер для решения этой проблемы. Но рекомендации аналитиков редко выполняются, потому что мы, обитатели «мозговых центров», не являемся политическими деятелями и поэтому не можем объяснить местным избирателям, почему иностранная помощь имеет для них большее значение, чем строительство большего количества дорог и школ в местном масштабе.

Те же аргументы можно привести при анализе политики США в отношении Грузии. Некогда одна из самых развитых республик бывшего СССР, сегодня Грузия находится в глубоком кризисе. Американская стратегия заключалась в том, что США воодушевляли стремление бывших республик СССР к выходу из-под сферы влияния России. Однако реальность состоит в следующем. Хотя грузинская элита, ориентированная на Запад, стремится к расширению трансатлантических связей, тем не менее эта страна вынуждена нормализовать свои отношения с Москвой. Причина не только в том, что Грузия зависит от России в энергетическом плане. Проблема заключается также в том, что сотни тысяч грузин продолжают жить и работать в России. США поощряют стремление Грузии к большей независимости от России.

Однако, заставляя Грузию выйти из-под экономической зависимости от России, США должны были бы предложить Тбилиси альтернативный источник поставок энергоресурсов. В противном случае эта страна столкнется с реальными проблемами. Американские компании, которые пытались вложить свои капиталы в Грузию, всегда испытывали трудности с получением прибыли.И давайте внесем ясность. Американские частные инвестиции не являются чем-то вроде иностранной помощи. Американские компании вкладывают свои капиталы только там, где они получат выгоду и если это отвечает их экономическим потребностям. Подобно тому, как российские компании не вкладывают свои капиталы в Мексику, мы не должны удивляться тому, что они стремятся осуществить инвестиции в соседних с Россией странах, ибо это сулит им коммерческую выгоду.И, несмотря на большой объем помощи, которую США предоставили Грузии, маловероятно, чтобы США собирались обеспечить Грузию энергоресурсами или выдать грузинам сотни тысяч американских виз, чтобы те прибыли для учебы и проживания в США.Итак, мы должны понять, что излишне оптимистические прогнозы по поводу вступленияТурции в ЕС являются контрпродуктивными. Также контрпродуктивными являются иллюзорные надежды на то, что Грузия может урегулировать политический и экономический кризис в стране за счет помощи Запада. Было бы более полезным обещать то, что мы фактически можем осуществить.

Николас Гвоздев, США