Давайте избавляться отложных «аксиом»

Автор «Литгазеты» (№ 42, 15-21.10.03) Юрий Вронский поднял интересную проблему. Как часто мы слышим такие сентенции: «О мертвых или хорошо или ничего», «Каждый народ заслуживает своего правительства», «История не признает сослагательного наклонения», «Трагедия в истории повторяется в виде фарса», «Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым», «Все тайное когда-нибудь становится явным», «Рукописи не горят» и т.д.

Опровергая эти утверждения, Юрий Вронский, нередко приводит убедительные аргументы. Ну, хотя бы о мертвых. Он цитирует Льва Толстого: «какое языческое, ложное правило!» И правда! Еще на поминках - куда ни шло! А при оценке дел и свершений, в том числе ошибок и преступлений такое «правило» явно никуда не годится. В мир иной ушла масса отнюдь не только добрых или хотя бы безвредныхлюдей, но подлецов, мерзавцев, душегубов, растлителей, воров и прочей дряни. Так что? О них - только хорошее или вообще ничего? Не думаю.Вместе с тем Юрий Вронский сам ошибается, когда начинает оспаривать такую истину, как непризнание историей сослагательного наклонения, только потому-де, что наклонение есть «категория грамматики». В наше время категории и термины легко кочуют из арсенала одной науки в арсеналы других, даже не обязательно смежных. А что касается сослагательного наклонения,то его вполне можно применить как орудие анализа, только это будет уже не история, а историография. История же, как ряд реальных событий, оставшихся в прошлом, неизменима и потому к ней сослагательное наклонение все-таки неприложимо.
Вряд ли стоит с порога отвергать и максиму о том, что каждый народ заслуживает своего правительства. Все дело в том, что считать своим правительством. Если над страной и ее народом стоит навязанное извне силой или обманом марионеточное правительство или народлишен возможности свободного волеизъявления и не может по каким-то объективным причинам избавиться от попирающего его естественные права правительства, то вряд ли можно согласиться с тем, что он такого правительства заслуживает. А если же власть формируется путем свободных демократических выборов просвещенным народом, сознающим себя сувереном, этот народ действительно заслуживает избранного им правительства.Можно согласиться с Юрием Вронским, что трагедии в истории отнюдь не всегда повторяются в виде фарса. Но бывает и так, что именно в виде фарса. Таже французская революция 1830 года, заменившая Бурбонов наОрлеанов, была в известном смысле фарсовым повторением Великой революции 1789-93 гг. Похоже, в фарс обратилась и наша августовская революция 1991 года, если сравнить ее с октябрьским переворотом 1917 года.
Не вызывают возражений утверждения о том, что никто не слышал хохота при прощании с прошлым. О прошлом люди скорее сожалеют, ностальгируют, нежели подвергают его осмеянию. За исключением, конечно, каких-нибудь кретинов.И все тайное совсем не обязательно когда-нибудь станет явным. В Лету кануло очень много всякой всячины.И рукописи еще как горят, потому и столько дыр в нашем знании собственной и чужой истории, что бесследно исчезло, и прежде всего в огне, огромное количество исторических документов, тех же боярских книг, дворцовых разрядов, местнических и метрических книг, послужных списков и других рукописных документов.
В копилку несуразностей, выдаваемых за аксиоматические, мудрые мысли можно добавить еще много чего.

Ну, например, модное суждение, что политика есть искусство возможного. Да ведь совсем нет. Эта сентенция лишь призвана оправдывать бездействие, трусливое ничегонеделание. Политика - это искусство правильного выбора, причем как раз нередко в пользу того, что на первый взгляд кажется невозможным.Говорят, что якобы нельзя вести переговоры с террористами. Но это ложь! Лидеров национально-освободительных движений колонизаторы, великодержавные держиморды, имперские политики иначе как «террористами» и не называют. Но все известные в истории, успешно завершившиеся межнациональные конфликты суть как раз прямой результат переговоров именно с теми, кого до начала этих переговоров считали «террористами», будь то Хо Ши Мин или Бен Белла. Так было, так будет! Иного не дано.Да и в других, частных случаях, когда речь идет о ни в чем не повинных заложниках, наверное, по-божески будет все же договориться об их спасении с террористами, а не стремиться к уничтожению террористов ценою жизни хотя бы одного заложника, не говоря уже о жертвах, исчисляемых десятками жизней.Очень любят у нас слова Тютчева про то,как «умом Россию не понять» и ее «особенную стать». А ведь это прикрытие для бездельников, ленивыхумом.Неуже-ли мы такие слабоумные, что сами в себе разобраться не способны? И не видим, что «особенная стать» - это путь в какую-нибудь немыслимую Азиопу или того хуже - в тоталитарный «рай»? Ну допустим, Тютчев действительно в какой-то момент подумал, что умом Россию не понять. Но разве неумом Россию понимали Петр Великий и Екатерина Вторая, Пушкин и Гоголь, Чаадаев и Салтыков-Щедрин, Достоевский и Толстой,и многие многие великие русские люди, государственные деятели и полководцы, администраторы и писатели, философы и историки... И не надо делать из тютчевской оговорки алиби для оправдания собственных благоглупостей!Еще одна популярная цитата из Галича - «...бойся единственно того, кто скажет: я знаю, как надо». Сказано было это поэтом и в обстоятельствах частных, а потому вряд ли может считаться истиной в конечной инстанции на все случаи жизни. Аесли говорить всерьез, то нашей стране (да и любой другой) для управления ее делами нужны как раз люди, знающие, что и особенно КАК надо, а не профессионально непригод-
ные и некомпетентные незнайки.

«В российской традиции нет демократических корней в западном смысле и понимании этого слова» - еще один перл, повторяемый кому не лень, от квасных патриотов до политиков, считающих себя либералами. Но и это никакая не аксиома. Демократические корни были у нас в далеком, еще в дотатаро-монгольском прошлом, когда Древняя Русь управлялась ничуть не хуже, чем западноевропейские страны. Новгородская и псковская вечевые демократии вполне сравнимы с древнегреческими и римскими институтами. Избрание на царство Романовых на Всероссийском соборе было куда демократичнее, чем смена монархов во многих других странах Европы. Боярская дума была пусть и совещательным, но совсем не декоративным ограничителем власти великих князей Всея Руси. Проекты обуздания царей выдвигались и в начале XVII, и в XVIII веке. Дворянские собрания в XVIII-XIX вв. решали свои проблемы довольно демократическим путем. Реформы Александра Второго, земство, суды присяжных, «Конституция» 1906 года - это ли не конкретные примеры того, что есть у нас демократические корни и традиции? Так что причины неготовности нашего нынешнего населения, нашего несуверенного народа, нашего негражданского общества к демократии по-европейски надо искать в чем-то другом, сегодняшнем, современном, а вовсе не в далеком и близком прошлом нашего отечества.Очень часто можно слышать рассуждения об «особом» пути, на который якобы обречена Россия не только в связи с тютчевским афоризмом. Придумали такой «аргумент»: русский народ потому-де особенный, что он называется-то не как все, а именем прилагательным. Авторы таких утверждений , похоже, не знают, что «русский» -это не только прилагательное, но и имя существительное, подобно многим другим именам существительным, таким как мастеровой, ездовой, окольничий, городовой , половой ( в трактире), раненый, командированный, пожарный, понятые и т. д. Не ведают они и того, что существительное-прилагательное - отнюдь не особенность только русского языка. Во французском языке француз и французское обозначаются одним словом, которое и прилагательное, и существительное. То же в итальянском языке. То же в английском, испанском.В заключение еще одна псевдоаксиома: «Палестина - родина евреев». Да нет, не родина. Я уж не говорю о том, что родина любого еврея (иудея), как христианина, мусульманина, буддиста, находится там, где живут сам и представители соответствующих вероисповеданий и где жили их предки. Так вот далекие, библейские предки иудеев родились не в Палестине, пришли туда из Междуречья и Йемена и отняли Палестину у иевусеев, хананеев, филистимян. В XX веке Палестину отняли у арабов, которые жили там от века и никуда не уезжали. И здесь трагическая история повторяется никак не в виде фарса, а полна трагедий, которым нет конца.

Владимир Ступишин