Человеческая жизньОна, легкая, призрачная, сидела рядом с Ним, понурив голову. Озорной ветерок обнимал ее, проходил сквозь нее, но она была неподвижна, как марево над спящим озером. Она сидела рядом с Ним... Оплакивала ли?! Может... Ей было жаль покидать Его, было трудно прощаться с этой мучительной, недорогой жизнью...
Самой обычной грязной весной в самое обычное воскресенье самая обычная «скорая
помощь» подъехала к зданиям № 15 и № 17 по улице N. Из машины выбежало несколько
мужчин в белых и не совсем белых халатах, оглядевшись по сторонам, вытащили
из «скорой» сверток внушительных размеров. Один из медбратьев постелил под раскидистым
лысым деревом куски картона - отходы ближайшего магазина, куда и сбросили «подарок».
Машина резко сорвалась с места, куски липкой грязи разлетелись по сторонам,
и скрылась в Небытие.
Она сидела рядом с Ним и листала летопись жизни...
Детство, юность -это самое нежное счастье... Женщина ласково обнимает хрупкого
мальчика с огромными сливовыми глазами. Подходит мужчина, отец, берет ребенка
и подбрасывает в воздух. Алик смеется, заливается, как колокольчик. Мать и отец
тоже смеются. Самые яркие впечатления жизни!
Первый прыщик на носу, и первая любовь. Застенчивые взгляды из-под длинных черных
ресниц. Робкое молчание и кусание губ.
Зрелость...Женитьба на школьной красавице, первенец, красный и пищящий, за ним
второй... Дальше Карабах, кровавые слезы ______
потерь, сила духа и соль на губах: «За родную землю!» Потом смерть после ада...
Именно Смерть (когда на глазах ум и рают друзья, оди н за други м, как солдатики,
но не в детской игре, а ты один остаешься... ) Терзания совести азатамарти-ка*:
«Почему именно Я?» Подросшие дети - огоньки в мрачном окне. Кажется, ожил, сыновья
радовали успехами в институте... Потом гнездо опустело: уехали мальчики российскую
столицу покорять... И началось... «Катись ты к чертовой бабушке,- визги жены.-
Достало твое самолечение «психологических травм». Сумка с жалким тряпьишком
и бутылка полетели вослед Алику. Жена поставила железную дверь с новы-
ми замками и - «Good bye, Armenia!», скрылась в неизвестном направлении... Хотя...
почему в неизвестном?! Она всегда мечтала пожить за границей -семья мешала,
а сейчас...
Тяжелажизнь бомжа, особенно зимой в неотапливаемом городе. Вот в Москве - это
другое дело, там вокзалы, подъезды и мать-теплотрасса - спасение. Спал бывший
азатамартик в ледяной сказке парков, где и отморозил ноги... Около семи месяцев
находился в Ожоговом центре после ампутации ног, а потом его перевели в другую
больницу, на его место кинули еще одного калеку... Другой больницей назы-
валась скамейка возле больницы, так как свободных мест не оказалось. Просидел-прополу-лежал
Алик на оной немало выматывающих часов, тело болело от несостоятельности, кости
ныли от холода, душа болела от мучительной ненужности... К вечеру одна из медсестер,
нежное существо, сжалилась - разрешила погреться и подремать в коридоре больницы,
даже чашечу обжигающего кофе с булочкой принесла. Да хранит ее Бог! Он прижался
к батарее, к горячей, восхитительно горячей батарее, в полудреме цитируя любимого
Коллинза: «Человеческая жизнь есть нечто вроде мишени, в которую несчастье стреляет
беспрестанно и всегда попадает в
цель...». «Видать, так на судьбе мне писано...» - мысли путались, но уснул он
с ощущением всепроникающего света. Для человека, истерзанного, изгрызенного
несчастьем, даже капелька счастья - огромное море. Он умел ценить эти мгновения...
и улыбался во сне.
Утром Алика отправили в Дом престарелых, но и там не оказалось свободных мест.
Сказали: «Ждите, пока кто-нибудь помрет...». Цинизм слов когтями резанул по
сердцу. Смысл спорил с рассудком. «...Есть правда, которая , падая на голову
человека, как камень, убивает в нем желание жить...»** Он не хотел больше жить...
Азатамартика оставили на скамье... ждать чьей-то смерти... Воробьи чирикали,
склевывая шелуху от семечек, первые невинные лучики солнца лизали пожухлую прошлогоднюю
листву. Когда мы одиноки, бедны и нуждаемся в помощи, то становимся никому не
нужными.
Алик дремал, когда подъехала машина «скорой помощи». Погрузили... Куда теперь?!
- В больницу. Куда ж еще тебя, урода... - прогремел мужик в белом халате с огромными
волосатыми руками мясника - головореза. А правильно ли, сударь, Вы выбрали свое
предназначение?! Правильно-правильно... А вообще, не твое собачье дело... Тонкая
игла ворвалась в вену...
Самой обычной грязной весной в самое обычное воскресенье самая обычная «скорая
помощь» подъехала к зданиям № 15 и № 17 по улице N. Из машины выбежало несколько
мужчин в белых и не совсем белых халатах, оглядевшись по сторонам, вытащили
из «скорой» сверток внушительных размеров. Один из медбратьев постелил под раскидистым
лысым деревом куски картона - отходы ближайшего магазина, куда и сбросили «подарок».
Через какое-то время «подарок» зашевелился, что-то прохрипел и затих... Навсегда...
Она, легкая, призрачная, сидела рядом с Ним, понурив голову. Озорной ветерок
обнимал ее, проходил сквозь нее, но она была неподвижна, как марево над спящим
озером. Она сидела рядом с Ним. Она - Его Святая Душа...
В город ворвалась ночь. «...Луна освещала мертвые трупы. Нет слов для такого
избытка смерти. Дурные звезды стоят над этим домом. Мир никогда не наступит.
Ибо язык (и деяния наши. - Авт.) не содержатся в чистоте...»
Елена Шуваева-Петросян
|