Макиавеллизм по-алиевски

Публикуемая статья была оперативно предложена редакции газеты «Известия» с просьбой информировать автора о любом своем решении. Никакого ответа автор не получил... «Ноев Ковчег» считает данную публикацию своевременной и представляет читателю отклик известного литератора Валентина Оскоцкого на очередной антикарабахский выпад нынешнего бакинского руководства.

Не буду касаться всего содержания сколь непомерно раздутого, столь и амбициозного, развязного интервью «Известиям» (от 15 августа) нового азербайджанского премьера и первого кандидата в президенты нефтяной республики Ильхама Алиева. Интервью, исполненного сыновьего почитания Гейдара Алиева как патриарха семейного клана и отца нации. И — полного недоговорок и умолчаний, уклончивого и увертливого, зачастую лицемерного или попросту лживого. Как по части саморекламных обещаний дальнейшего процветания страны и народа, какового, к слову, не наблюдалось в Азербайджане ни в советские, ни в постсоветские десятилетия, так и политически некорректных, если не бестактных, откровенно неинтеллигентных и вообще нецивилизованных заявлений о демократии в целом и оппозиции авторитарному режиму в особенности. Достоин внимания обходной маневр в ловком ответе на прямой вопрос, грозит ли республике монархия. Ответ макиавеллиевски хитроумен и виртуозен по принципу бузины в Киеве, а в огороде дядьки: «...Я постараюсь сделать, чтобы в Азербайджане не было анархии!» Исполать стараться...
Оставляя, однако, и это, и многое другое, не менее несуразное, остановлюсь лишь на «карабахском вопросе». Оказывается, нынешний премьер и будущий наследственный президент тоже миротворец, коль скоро свое миротворчество обуславливает всего одним-единственным, хоть и категоричным требованием к армянской стороне, персонифицируемой почему-то исключительно Президентом Армении Робертом Кочаряном, на поношения которого высокопоставленный респондент поистине не скупится, но никак не Президентом национально самостоятельной, государственно независимой Нагорно-Карабахской Республики Аркадием Гукасяном, которого в упор не привечает. Никаких общих, даже нейтральных экономических дел с такими-сякими «оккупантами»! «Пока не будут освобождены наши территории, мы не будем иметь никакого сотрудничества с Арменией!» Тут же угрозы, прямо сказать, разбойные — явно имперского закваса, с замшелых позиций местного великодержавия: «Мы проживем без сотрудничества с Арменией многие годы и десятилетия. Зато Армении без открытия коммуникаций, без того, чтобы стать участником региональных процессов, будет очень тяжело» (курсив мой. — В.О.).
Уместно напомнить: в «захваченных», «оккупированных» и т.д. Азербайджан числит и возвращенный Лачин, наглухо отгораживавший в советскую бытность Нагорный Карабах от единокровной Армении, и с боями освобожденную исконно армянскую, древнюю карабахскую столицу Шушу, с высот которой, грозно нависших над Степанакертом, азербайджанские «ГРАДы» методично вели прицельный — каждый дом как на ладони! — обстрел города, трагически походившего, как мне довелось писать в «Карабахском дневнике» той поры, на блокадный Ленинград моего детства...
С «захваченными», «оккупированными» и пр. территориями у Ильхама Алиева не обошлось, впрочем, без курьезной промашки, враз превратившей в сизифов труд многолетние титанические усилия азербайджанской пропаганды гневно уличить Армению и НКР в прибыльной колонизации лакомых плодородных земель. Какая, спросим теперь, колонизация, да еще доходная, если «сам премьер» ненароком обмолвился: «Там никто не живет, там голая земля, там стоят только военные посты»? Свидетельствую: воистину так. После того, как в канун падения Агдама, заблаговременно опустошенного и выпотрошенного предусмотрительными хозяевами, я разглядывал его в бинокль с ближайшей высоты, мне потом дважды довелось в разные годы проезжать (и писать об этом в очередных журналистских репортажах из «Карабахского дневника») обезлюдевший город. Действительно, ни одной живой души.
Что же до военных постов, то и тут сущая правда, проговоренная невольно. Не «агрессивная» Армения, а самоопределившаяся национально и государственно Нагорно-Карабахская Республика, вопреки этой очевидности и по сей день не признанная Азербайджаном, «захватила» Агдам, как и другие «территории», в ходе своей национально-освободительной войны, победа в которой одержана кровопролитной ценой общенародных жертв и запредельного напряжения сил. НКР вынужденно пошла на это в неотложных интересах самообороны: от того же Агдама до Степанакерта азербайджанским танкам сорок минут боевого марша. Отсюда встречное условие, выдвинутое НКР. Она готова к мирным переговорам о возвращении, исключая, разумеется, издревле армянскую Шушу и пограничный Лачин, «оккупированных» районов, необходимо играющих спасительную роль защитного пояса. Но под твердые, ответственные гарантии непревращения их в прифронтовые плацдармы для новых вооруженных вторжений и фронтальных наступлений, молниеносных танковых атак и убойных артобстрелов. Забыть ли, что последними сокрушался не только карабахский Степанакерт? Кровоточащие раны по сию пору залечивают армянские Горис и Кафан, оказавшиеся по несчастью даже не в зоне военных действий, а всего лишь по соседству с ней. Но об этом разумном условии, закономерно продиктованном жизненно первоочередными для Нагорного Карабаха задачами национального выживания, государственного самосохранения, президент Гейдар Алиев не желает и слышать. Ни слова о том же главном и в пространном интервью безальтернативного претендента на президентство Ильхама Алиева.
В связи с этим любопытствую: вытекает ли отсюда, что законопослушный сын, приняв наследие несгибаемого законника-отца («Я — сын своего отца!»), готов повторить и его пропагандистский трюк, запечатленный видеозаписью, какая попала в Степанакерт в числе прочих военных трофеев? Во время последнего азербайджанского наступления 1994 года на Нагорный Карабах Гейдар Алиев, картинно воодушевляя своим вдохновляющим примером верноподданных солдат и ненадежных наемников (с некоторыми из них, насильственно мобилизованными в азербайджанскую армию и прозревшими в карабахском плену, я имел редкостную возможность потолковать по душам «за жизнь»), самолично целился в окопе из автомата в неблагодарно свободолюбивых карабахцев. Понимаю: у президента-папы был серьезный стимул. Таким эффектным телешоу он запоздало наверстывал свое неучастие в Великой Отечественной войне, за которую тем не менее признательно принял высшие советские награды. А какой уважительный стимул для подобной дешевой мистификации отыщет преемник-сын?..

Валентин Оскоцкий, сопредседатель Комитета российской интеллигенции «Карабах» (КРИК)