На Араратской улице в Иерусалиме

В Старый город едем на машине. В магнитофоне - кассета с записью песен Владимира Высоцкого (в последние 10 лет в Израиле новая мода: выходцы из Северной Африки раскатывают в автомобилях, из окон которых несется ритмичная восточная музыка, а бывшие россияне включают на полную громкость Аллу Борисовну, Ирину Аллегрову или еще кого из суперзвезд бывшего отечества)

Мы с приятелем-фотографом, впрочем, соблюдаем приличия: в салоне включен кондиционер, окон не откроешь, и голос незабвенного Владимира Семеновича напевает лишь для нас двоих: «Удивительное - рядом, но оно запрещено».

- Слушай, - произносит приятель, - а ведь это - про нас. Ты, небось, не отдаешь себе отчета, в какое место мы едем.
- То есть как - не отдаю?! Едем мы в Старый город, чтобы побродить по Армянскому кварталу.
- Ну... А дальше?
- А дальше, наверное, сходим на арабский рынок.
- Не то я имел в виду. Армяне из разных стран мира мечтают хоть однажды попасть в эти святые места, помолиться в старой церквушке, увидеть собственными глазами здание духовной семинарии, а ты живешь себе в центре мироздания, все святыни под боком, но ничего не ценишь.

К тому моменту, когда была произнесена заключительная фраза, мы успели припарковаться и потопали пешком в потаенный, одному моему другу известный уголок Армянского квартала.

Но что это?
- Смотри-ка, Араратская улица! - прочел я вывеску на стене белокаменного дома.
- I bag your pardon... (Прошу прощения...) - обратился я к проходившему мимо мужчине.
- Armenian? - переспросил тот на весьма сомнительном английском.
- No...

(И тут меня осенило).

- Вы случайно не говорите по-русски?
- Да, конечно! Я из Армении. В Иерусалиме живу одиннадцать лет. Пройдемся по Араратской улице, - пригласил прохожий и отрекомендовался: -Зовут меня Морик, фамилия Аветисян.

Излив друг на друга взаимные восторги, мы двинулись по вымощенной камнем мостовой.Морик рассказал, что армяне поселились в Иерусалиме примерно в 5-м веке новой эры («Сюда пришли, как паломники, и остались навсегда»). Тогда же были построены первые армянские храмы. Иерусалимская армянская община значительно пополнилась в 1915 году, когда около полутора миллионов армян стали жертвами турецкого геноцида.В 1947 году в городе проживало около 15 тысяч армян, сегодня их немногим больше 2000. Около 600 имеют израильское гражданство.

- Полвека назад школа Святых Переводчиков работала в три смены, - говорит Морик, указывая на монументальное здание. - А сейчас здесь учится 110 человек, из них 30 душ - малыши детсадовского возраста. Райские условия: 38 учителей на 40 учеников!
- Отчего же армяне не едут в Иерусалим?
- Возможно, сегодня выгоднее эмигрировать в Америку, Канаду или Австралию... -предполагает Морик. - В настоящее время на Араратской улице проживает тридцать семей, основная масса - старики.

В старой церкви, которую мой приятель фотографирует во всех мыслимых и немыслимых ракурсах, венчались дети Мори-ка - Мария и Борис.
- Мать зятя - арабка-христианка, отец - армянин, - констатирует он. -А родители невестки - местные, иерусалимские армяне...Аветисяны приехали в Вечный город 1 сентября 1991 года из Кировакана, где Морик 20 лет проработал на фабрике искусственного волокна.
- Когда построили вторую очередь, это предприятие стало единственным в Советском Союзе, выпускавшим фильтры для сигарет, - вспоминает он. -Тогда килограмм сырья стоил порядка сорока рублей, в день выпускалось 24 тонны фильтров. Арме-
ния обеспечивала половину Грузии и пол-Москвы. Я на фабрике работал слесарем, дежурным, потом - начальником смены.
- И как вам пришла идея перебраться именно в Иерусалим?
- А я много читал об этом городе, - говорит Морик. - Издавалась в те годы газета «Эпоха». И в ней было помещено несколько интереснейших статей об Иерусалиме и Армянском квартале. Вот я и «заболел».

Ася, жена Морика, работала бригадиром на той же фабрике, где трудился глава семейства Аветисянов.
- А была ли супруга готова бросить насиженное место и отправиться в неизвестность?
- Со мной Ася пойдет в огонь и в воду! (Морик светится от счастья). К то муже в результате Спитакского землетрясения 7 декабря 1988 года пострадал и наш город. Жить в Армении стало трудно. В том числе - с психологической точки зрения. В Кировакане погибло 600 человек, 22 из них -наши родные и близкие.Вачик Аветисян, старший брат Морика, в момент землетрясения спасся, но через три дня скончался от инфаркта:
стресс! Пережить потерю было невыносимо трудно. МориксАсей стали думать о переезде.На вопрос: «Как вам удалось выехать?» - мой собеседник отвечает уклончиво и крайне неохотно. «В Москве нам предстояло перебраться на Киевский вокзал, но мы оказались в лапах грабителей, - вспоминает Аветисян. - Те пытались выяснить, куда это мы собрались. «В Иерусалим». -«То есть как - в Иерусалим?! Без вещей - с походными сумками?!»
- Приехали мы прямо в Старый город, - продолжает Морик, -ищем квартиру, но никто ничего в аренду не сдает. Пришлось снять номер в гостинице, проторчали там две недели. Наконец, нашли жилище в Старом городе - за пятьсот долларов в месяц. Армяне сдавали. А вскоре перебрались на новое место - и тоже в Армянском квартале. Но не тут-то было: нас решили выселить. Иерусалимские армяне не признали в нас своих. И пожаловались патриарху. Тот приграсил нас к себе. А когда разобрался, сказал: «Живите здесь! И никому ничего не платите!»
С тех пор Морик живет в уютном, будто сошедшем с древней фрески, дворике на Араратской улице.

- Соседи нас, правда, поначалу не понимали, - говорит он. -Иерусалимские армяне изъясняются на западном диалекте, а мы - на восточном. Западный, конечно, древнее, с добавлением турецких и арабских слов, а восточный вариант армянского - советский, в нем немало русизмов. Соседи по сей день по несколько раз переспрашивают - ради них мы переходим на иерусалимский диалект армянского.

- А что это значит - жить в Иерусалиме, да еще и в Старом городе, в Армянском квартале?
- Это значит - чувствовать, что ты в раю! - восклицает Морик. - Спокойно, светло, аура божественная, люди замечательные. Армяне,евреи и арабы-христиане мирно соседствуют, живут душа в душу. В дальнем конце Араратской улицы обитают ассирийцы, молятся в церкви Святого Марта.

Входим во внутренний дворик древней церкви.

- Здесь до недавнего времени жили монахини, - говорит Морик. - Последняя сбежала буквально пару лет назад. Когда-то эта женщина была замужем, ро-диладвоихдетей, а потом отошла от мирской жизни, два года пробыла в монастыре. Но не выдержала - вернулась в свет....А вот и масличное дерево, к которому, по легенде, был привязан Иисус. Сюда приходят молиться женщины, страдающие бесплодием. По словам Морика, истории известны факты, когда женщина, проглотившая пару-тройку маслин, растущих на этом дереве, беременела и рожала.
Гордость Армянского квартала - духовная семинария. Большинство учащихся - молодые люди, приехавшие из Армении.

- Привозят сюда ребят в возрасте 11-12 лет, десять лет они учатся, - объясняет Морик. -В данный момент в семинарии 32 ученика, но несколько лет назад было шестьдесят. Преподают в основном профессора из Армении, в том числе из университета. Приезжают на два-три года по договору. Обучают древнеармян-скому языку, истории армянского народа. Высшие священники преподают Ветхий и Новый Завет. Один из десяти выпускников семинарии обычно становится вар-тапетом - святым отцом.

- А что же остальные?
- Либо возвращаются в Армению, либо остаются здесь, чтобы немного подработать По-моему, мой приятель-фотограф разошелся: скачет по двору, щелкает затвором, чем вызывает явное недовольство выглянувшего из окна жилого дома мужчины.
- Кто это? - спрашиваю я.
- Епископ, наш министр финансов.... - шутит Морик, торопясь увести журналистов прочь.

Продолжаем путешествие. На стенах многих строений красуется табличка: «Святыня, посторонним вход воспрещен».Возвращаемся к зданию школы Святых Переводчиков.

- Здесь хранится порядка десяти тысяч древних манускриптов, - говорит Аветисян. - Но их никому не показывают: в 70-х годах было совершено ограбление. К счастью, злоумышленники были схвачены, но с тех пор золотой фонд древнеармянских рукописей держат в запасниках.
Библиотека и музей в обеденные часы закрыты, но как-нибудь мы сходим и туда.Общеизвестно, что в музее Армянского квартала экспонируется первый в Иерусалиме типографский станок, а также фотоаппарат, которым снимал патриарх.

- А были ли вы на старом кладбище, надгробия патриархов видели? - спрашивает Морик.
Да, в этот заповедный уголок нас любезно пропустил Мкртыч Варданян, прибывший недавно в Иерусалим из Армении.Дорогой Ангела, пролегающей через Еврейский квартал, добираемся до греческой церкви. Ее внутренний двор - точная копия старого тбилисского дворика. Неподалеку - жилой дом с табличкой: «Семья Тохмазян».Морик Аветисян твердо обещает познакомить нас с мухта-ром Армянского квартала: «Замечательный человек, мудрец, -подчеркивает он. - Знали бы вы, какую бескорыстную помощь оказывает он людям, прибывшим в Иерусалим из Армении».

- Лично для меня дорога, по которой я хожу много лет подряд, стала родной, - говорит Морик, указывая в сторону Араратской улицы. - Знаю здесь каждый камень, каждый поворот, каждый закуток. И всегда заново восхищаюсь тем, что живу в Иерусалиме, в Армянском квартале... Жизнь здесь течет размеренно и мирно, никаких стычек, беспорядков, терактов. Супермаркет на углу Араратской улицы работает до часу ночи. Молодые играют свадьбы, крестят детей...

Расставаться с Мориком не хочется. Напротив - мы готовы до поздней ночи бродить по Армянскому кварталу, открывая для себя все новые и новые удивительные уголки этого волшебного места.Впрочем, мы еще вернемся. И не раз!..

Леонид Келлер