Статус Нагорного Карабаха определен его народом

Наикратчайший путь к миру и окончательному решению на-горно-карабахской проблемы - это международное признание НКР как государственного образования, заявил председатель Национального Собрания НКР Олег ЕСАЯН

- Олег Есаевич, в феврале этого года общественность На-горно-Карабахской Республики отметила пятнадцатилетие народного движения, вошедшего уже в страницы новейшей истории под названием Карабахского. Мы все прекрасно знаем, что означало для армянского народа это Движение, историческое значение которого неумолимо и неоценимо в плане армянского национального возрождения. Неумолимо оно и сегодня, тем более, что провозгласившая себя независимой Нагорно-Карабахская Республика строит свою государственность на основе и принципах демократических институтов, апробированных мировой практикой. Строит, невзирая при этом на свою не-признанность со стороны международного сообщества и отдельных государств, что, собственно, и создает некий дискомфорт в созидательном процессе государственного строительства. Иными словами, налицо этакий фактор дестабилизации, известный по всем международным протоколам в виде так называемой карабахской проблемы. При этом, согласитесь, проблемы, никак не находящей соответствующего решения, в котором все точки над i были бы расставлены в надлежащем порядке. Но именно в этом смысле и возникает резонный вопрос: а каков же этот надлежащий порядок? И в чем все-таки истина в карабахском вопросе, которая должна способствовать решению проблемы?
- Прежде всего о том, что существуют два понятия - «проблема Карабаха» и «Карабахская проблема». При всей, казалось бы, идентичности, их, тем не менее, нельзя отождествлять. Проблема Карабаха возникла в силу известных обстоятельств, когда край был включен в состав советского Азербайджана. Естественно, никакой проблемы Карабаха не могло быть, если бы край вошел в состав Армении. В этом суть проблемы Карабаха, которая существует с начала 20-х годов. За все время советской власти карабахцы неоднократно поднимали эту проблему. И на этапе формирования автономной области, и в 30-х, и в 50-х годах. Наиболее ярко - в середине 60-х годов. Разумеется, форма общественного протеста зависела от той конкретной политической ситуации, которая складывалась в разные периоды по-разному.Так и в конце 80-х, принимая во внимание перестроечные лозунги тогдашнего руководства страны, карабахцы вновь подняли этот вопрос. Однако - это следует подчеркнуть - не лозунги были причиной всплеска народного негодования, а проводимая Азербайджаном на протяжении десятков лет антиармянская политика.
- В чем же выражалась эта самая антиармянская политика? В национальном ущемлении, политическом угнетении, экономическом притеснении?
- Не так просто. В каждые десять лет проводимая всесоюзная перепись населения выявляла нежелательную для армянской области тенденцию - прирост азербайджанского населения значительно опережал прирост армянского. Речь, замечу, идет о механическом приросте. Иными словами, в отношении Нагорного Карабаха Азербайджан проводил экономическую политику, в результате которой в области сформировалась такая межотраслевая и внутриотраслевая структура экономики, которая абсолютно не соответствовала естественным условиям области - экономическим и этническим. А такая экономика могла нормально функционировать только в условиях внешнеэкономической, не говоря уже о внеэкономической зависимости. Поясню сказанное. Показатель совокупного выпуска промышленной продукции на душу населения в Степанакерте был выше, чем, скажем, в Чикаго. В одной только столице насчитывалось до 15 тысяч рабочих, в то время как население самого города составляло всего 35-40 тысяч. Советская пропаганда могла ликовать. А то, что с 79-го по 89-й годы прирост азербайджанского населения составил 37%, в то время как армянского - всего полтора, волновало, конечно же, только тех, кто по-настоящему был обеспокоен будущим области и кто не мог не понимать всей пагубности подобной деформации в экономике, преследующей цель азербайджанизи-ровать область. Так, как это было сделано в Нахичевани.

На эту же цель работало и то, что основные предприятия Степанакерта имели союзное и союзно-республиканское подчинение, то есть управлялись извне. Ни одно предприятие не имело завершенного производственного цикла. Внешне благожелательно все выглядело и в сфере социальной. Так, в Степанакерте был открыт педагогический институт на полторы тысячи студентов ради того, чтобы открыть азербайджанский сектор в вузе с той же целью. Подобных примеров - сотни, и они общеизвестны. Такая политика рано или поздно должна была привести к неизбежному взрыву негодования, социальному протесту. Тем более, когда стало ясно, что Азербайджан торопится сделать с Карабахом то же, что и с Нахичеванью. Обостренное чувство перманентной потери родины, вкупе с уже упомянутыми факторами, в совокупности и составили ту социально-экономическую и политическую базу, на основе чего зародился новый этап Карабахского движения. Иными словами, Движение возникло не на пустом месте, а имело значительную предысторию.
- И темпе менее, существует, наверное, определенная конкретика политической составляющей этой борьбы, становления Движения, в конце концов - его хода в разные периоды времени...
- Безусловно. И период второй половины 1987-го и начала 1988-го годов, когда брожение народа стало более зримым и приобрело элементы организованности, явился как раз завершающим этапом национально-освободительной борьбы карабахцев в истории советского периода. Правда, в то время не было единого координационного центра. Инициативу поначалу проявили неформальные организации, а затем подключились и местные партийные органы и органы государственной власти, тем самым процессу был придан организованный характер. Кульминацией этого этапа стал день 13 февраля 1988 года. Именно в этот день в Степанакерте прошел первый многотысячный митинг. Признаться, трудно сказать, когда был второй, ибо митинги обрели перманентный характер, причем шли уже по всей области. А уже 20 февраля, 15-летие которого мы отметили, сыграло действительно историческую роль. Во-первых, потому, что власть области доказала всем, в том числе и своему народу, что она вместе с народом. Во-вторых, политически было закреплено требование народа.
- Однако, согласитесь, закреплено лишь на бумаге, причем, что называется, местного значения. Ни в Центре, ни тем более в Азербайджане оно не было воспринято с должным, политико-правовым пониманием. Более того, Центр создал так называемый Комитет особого управления. Какую цель преследовали в Центре?
- Центр принял крайне неконституционное решение, упразднив партийные и советские органы. Мнедовелось возглавить один из ведущих отделов комитета - социально-экономический. Никто, наверное, включая и руководителя Комитета Аркадия Вольского, толком и не знал, какими полномочиями и правами наделен КОУ Было очевидно, что Комитет особого управления не был создан для решения карабахской проблемы. Больше для того, чтобы умиротворить ситуацию, спустить процесс на тормозах. Именно поэтому основная его деятельность ограничивалась сферой экономики. Впрочем, тогда уже стали формироваться экономические структуры местного самоуправления. Начался процесс (особенно к концу деятельности Комитета) постепенного вхождения областных подразделений в составы соответствующих структур Армении, пусть и в плане руководства, методической помощи. Тем самым создавалась основа для дальнейшей экономической интеграции с Арменией. Именно поэтомуобразование КОУ нельзя недооценивать в плане важного этапа формирования механизма экономического управления областью.
- Почему же КОУ все-таки распался, при том что он создавал экономические структуры?
- На то было много причин. Во-первых, приближался распад самого Советского Союза. В последние месяцы Комитет просто функционировал в исключительно автономном режиме, поскольку с Центром уже не было каких-либо серьезных связей. Во-вторых, на распад КОУ сильно повлияла позиция Азербайджана. В-третьих, и мы не могли вечно жить в условиях Комитета особого управления, так как при его наличии невозможно было решить главную политическую задачу. Не случайно, что в подобной ситуации была возобновлена деятельность местных структур в виде Национального Совета. На состоявшемся в августе 1989 года съезде народных представителей было принято решение передать всю власть Национальному Совету. И уже в декабре 1989 года Национальный Совет Нагорного Карабаха и Верховный Совет Армении приняли решение о воссоединении.
- Которое также осталось нереализованным. Более того, последовала ответная реакция Азербайджана, ранее сумевшего в тех условиях добиться у Центра удобного для себя постановления ВС СССР от 28 ноября 1989 года, в соответствии с которым в ИКАО был создан азербайджанский республиканский оргкомитет. После чего и последовали режим По-ляничко-Сафонова, блокада, вывод советских войск и практически начавшаяся война... В чем причины такого развития событий?
- Под давлением Центра и Азербайджана в Нагорном Карабахе отсутствовала полномасштабная деятельность исполкома областного Совета, то есть настоящей власти. Между тем, сама ситуация требовала от нас переосмысления развития процессов, решения задач самого разного характера - от обеспечения населения товарами первой необходимости до организации обороны. К чести карабахцев надо отметить, что они сумели самоорганизоваться, не допустить в обществе пагубных для нации разрушительных синдромов. А когда уже в конце лета 1991 года стало очевидно, что СССР идет к своему распаду, встала необходимость принятия более конституционного решения, имеющего для Карабаха судьбоносное значение. Сразу после выхода Азербайджана из состава СССР (30 августа 1991 г.) была провозглашена Нагорно-Карабахская Республика (2 сентября 1991 г.), что дает нам право утверждать и все время подчеркивать, что в карабахской проблеме в юридическом плане нет никаких изъянов. Потому что провозглашение республики произошло в полном соответствии с нормами Конституции СССР и международного права. Более того, мы в своей Декларации зафиксировали, что на территории НКР действуют законы СССР и Армении, которые не противоречат настоящей Декларации. Тем самым мы заявили, что продолжаем оставаться территорией СССР. Это весьма важный фактор при рассмотрении карабахской проблемы. Суходом Азербайджана Советский Союз де-юре еще не распался, и де-юре мы были пока составной частью СССР, что позволяла нам Конституция. И именно в соответствии с Конституцией 10 декабря мы провели всенародный референдум, 99,9 процента участников которого высказалось за независимость НКР. А 28 декабря опять же в полном соответствии с действующим законодательством, нормами международного права и в присутствии десятков независимых наблюдателей провели выборы в верховный орган власти республики. Уже 6 января 1992 года состоялась первая сессия Верховного Совета НКР, которая приняла Декларацию о государственной независимости республики. Иными словами, ввиду распада СССР мы не могли оставаться, так сказать, ничейной территорией. Мы просто обязаны были провозгласить независимость. Документы референдума нами были подготовлены также и на азербайджанском языке, посредством комендатуры их отправили в азербайджанские населенные пункты. Тогда НКР могла бы стать страной и армян, и азербайджанцев - были выделены депутатские места, предусмотрены избирательные округа. И это после того, как случился «Сумгаит», после которого ни один азербайджанец не был депортирован из Нагорного Карабаха. Однако азербайджанское население отказалось участвовать в референдуме.
- Отказ азербайджанцев жить совместно с армянами в независимом армянском государстве скорее всего был обусловлен позицией официального Баку и соответствующей пропагандой, не без давления, разумеется. Это понятно. А вот нет ли противоречия между решением 1 декабря 1989 года о воссоединении Армении и Нагорного Карабаха и решением о провозглашении НКР 2 сентября 1991 года?

Во-первых, уже весь мир знает, что конечной целью нашего движения является воссоединение с Арменией. Руководство НКР и, в частности, Президент Аркадий Гука-сян, выражая мнение всего народа, неоднократно утверждали, что альтернативой независимости Нагорного Карабаха может быть только его воссоединение с Арменией. Создание же НКР как главное достижение национально-освободительного движения последних лет надо, я полагаю, рассматривать как переходный этап к окончательному воссоединению с Арменией. Дело в том, что политическая ситуация, которая в декабре 1989 года была одной, в августе 1991 года оказалась совершенно иной. В 1989 году Конституцией СССР ничего не было предусмотрено для подобных ситуаций. Вместе с тем создание Национального Совета было шагом политическим, отражающим требование народа, а решение НС стало еще одним его подтверждением. Но вот в начале сентября 1991 года, после ухода Азербайджана из правового поля СССР, нам уже не требовалось никакого согласия - ни Центра, ни Азербайджана. Поэтому принятие решения о провозглашении НКР с юридической точки зрения было абсолютно безукоризненным. Сегодня НКР существует как полноправно функционирующая республика. Что касается «миацума», то в морально-нравственном и национально-патриотическом отношении он произошел еще в феврале 1988 года.
- Что и породило нагорно-карабахский конфликт, который вы в иной интерпретации называете «карабахской проблемой». С самого начала своего возникновения он, конфликт, стал предметом обсуждения международных организаций. Профессор Сурен Зо-лян в своей книге «Нагорный Карабах: проблема и конфликт» (Ер. 2001 год) пишет: «И хотя европейские организации
- Европарламент, Совет Европы, Европейский Союз, НАТО и, в первую очередь, СБСЕ (ОБСЕ) уже несколько лет как включили карабахский конфликте повестку дня своих заседаний и приняли ряд решений по этому вопросу, тем самым признав за ним статус, имеющий важное значение для Европы, однако до сих пор господствует иное мнение: нагор-но-карабахский конфликт есть нечто специфическое, не имеющее отношения к Европе и обусловленное характеристиками, лежащими за пределами европейской цивилизации. Соответственно в этих терминах объясняются неудачи удовлетворительного урегулирования конфликта...».
Как бы Вы оценили нагор-но-карабахский конфликт в свете современных международных отношений?
- Что ж, действительно после распада СССР, выхода Карабаха из состава Азербайджана, провозглашения Нагорно-Кара-бахской Республики, а потом и ее независимости, государственного строительства этой республики на принципах и стандартах демократической цивилизации с точки зрения международного права стали проявляться определенные международные отношения: отношения Карабаха с Азербайджаном, НКР с мировым сообществом и т.д. То есть отношения действительно вокруг Карабаха. Иными словами, проблема Карабаха, которая в принципе решена, трансформировалась в проблему всех остальных (субъектов, имеющих к ней то или иное отношение) по поводу Карабаха. Ныне решать эту проблему - означает решать проблему ее международного правового урегулирования.

На мой взгляд, проблема до сих пор не решена не потому, что стороны конфликта или международные посредники плохо работают. Отнюдь. Решения до сих пор нет только потому, что в той плоскости, где его ищут, его просто нет. На этой политической плоскости вечно будут сталкиваться принципы территориальной целостности и права народа на самоопределение. В плоскости правового урегулирования международных конфликтов принципы эти сами по себе друг другу не противоречат. Просто имеет место искусственное сталкивание их друг с другом. Если же решение проблемы перевести из одной плоскости в другую, то там и возникают сложности. Поясню сказанное. Распад СССР явился неизбежным результатом развития своих внутриполитических процессов. Никто по этому поводу уже и не спорит. Он распался на те части, из которых когда-то был образован. И каждая из таких частей (республик, народа) восприняла это в соответствии со своими интересами. Одни стимулировали распад, другие, наоборот, препятствовали ему. Впоследствии суверенитет всех этих частей(республик)был признан мировым сообществом. Азербайджан со своим многонациональным составом являлся частью СССР, вместе с входившими в его состав государственными образованиями - Нахичеван-ской автономной республикой и ИКАО. В результате развития аналогичных внутриполитических процессов в самом Азербайджане эта страна тоже распалась: в данном случае на две части. Нате, из которых и была образована при создании Азербайджанской ССР. Опять же, исходя из собственных интересов. Замечу, что если бы в Нахичевани проживали даже не армяне, а представители другой, неазербайджанской, национальности, они бы тоже провозгласили свою независимость. И в этом случае Азербайджан распался бы на три части. Мое мнение, что мир, то есть международное сообщество должно рассматривать не просто факты выхода ИКАО из состава Азербайджанской ССР или образования НКР, чтобы выразить свое отношение к ним. Оно стоит перед фактом распада самого Азербайджана на две части. Мир должен признать именно этот распад, признать, что нет уже единого государства - бывшей Азербайджанской ССР. Иными словами, есть Азербайджанская Республика и Нагорно-Карабахская Республика. В какой степени признают независимость НКР -это уже совершенно другой вопрос. Если бы мир за минувшие десять лет изначально признал закономерный, неизбежный факт распада Азербайджана, то проблему было бы куда легче решить. Причем исключительно в правовой плоскости - на второй план отодвигаются политические, государственные амбиции и целесообразность как факторы, влияющие на решение столь сложных проблем. Именно с учетом последних Нагорный Карабах и был в свое время включен в состав Азербайджанской ССР. Как известно, политическая целесообразность - вешь переменная и не может быть исходным принципом определения статуса исторической территории (как это случилось в 20-е годы с Нагорным Карабахом). Об этом, кстати, я говорил в октябре 2001 года и председателю Парламентской Ассамблеи ОБСЕ Адриану Северину в ходе его визита в НКР.
- Благо бы так. Но вот американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Рудольф Перина в декабре прошлого года в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы», хотя и признал, что «случай Нагорного Карабаха несколько отличается» от конфликтов в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье, с другой стороны, отметил, что «международное сообщество поддерживает идею территориальной целостности Азербайджана и не признает Нагорный Карабах», и что, «собственно, это и должно быть предметом переговоров между странами» - имеется в виду Азербайджаном и Арменией. То есть, опять, кажется, на повестку дня выдвигается вопрос статуса Нагорного Карабаха. Во всяком случае, если верить информации азербайджанских СМИ...
- Как раз весь казус в том, что, говоря о территориальной целостности Азербайджана, почему-то имеют в виду Азербайджанскую ССР, то есть несуществующую страну. Она, как уже было сказано, распалась на две части до того, какМинская группа ОБСЕ приступила к рассмотрению этой проблемы (1992 г.). То, что одна из этих частей не признана пока миром как государство, вовсе не отрицает ее существование. Поэтому я не считаю, что мы так часто и принципиально должны говорить о необходимости обсуждения вопроса статуса Нагорного Карабаха. Если НКР имеет избранных народом президента и парламент, правительство и все атрибуты государства, то что, собственно говоря, мы должны обсуждать? Нам следует обсуждать с Азербайджаном при помощи и под эгидой сопредседателей Минской группы ОБСЕ вопросы определения государственной границы между Нагорным Карабахом и Азербайджаном, признания им независимости НКР, а также межгосударственных отношений. Вот предмет переговоров. Статус же Нагорного Карабаха уже определен народом.

Беседу вели Карен Захарян и Леонид Мартиросян