Последняя героиня великого мавра

Здесь каждая улица дышит историей. Пожалуй, в Сололаках нет ни одного дома, не связанного памятью о замечательных тбилисцах и их яркой жизни. И по сей день живут в этих тбилисских старинных особняках люди, помнящие до мельчайших подробностей все, что составляет в совокупности золотой фонд нашей Истории.

Мой добрый московский приятель, в прошлом режиссер Тбилисского армянского драмтеатра, просил меня перед моей очередной командировкой в Тбилиси навестить старейшую актрису театра, заслуженную актрису Грузии Арус Караджян и передать ей низкий поклон в память о годахсовместной работы. По приезде в Тбилиси я справился о ней у своего товарища, заядлого театрала, большого знатока нашей истории и просто очень хорошего тбилисского парня, не пропустившего со своей женой-грузинкой ни одного спектакля армянского театра за последние сорок лет. Георгий выразил свое сожаление в связи с тем, что мне не удастся увидеть актрису на сцене, и назвал ее одним изсамыхяркихявленийзавсю историю армянского театра в Грузии. В подтверждение своего тезиса он сослался на авторитет «Отелло всех времен и народов» -народного артиста СССР Ваграма Папазяна, который, якобы, во время нередких гастролей в Тбилиси всем другим партнершам предпочитал именно Арус Караджян. Знакомый с восторженным характером товарища и его склонностью к преувеличению, я решил лично познакомиться с примадонной, а заодно и выполнить просьбу московского приятеля.
Старинный угловой трехэтажный дом на стыке улиц Чайковского и Петра Великого (ныне - Инго-роква). Слева, в доме подМЮ значительную часть своей жизни прожил великий грузинский театральный режиссер Котэ Марджанишвили. Справа, в доме N14 родился и провел свое детство и отрочество композитор Микаэл Таривердиев. Дом N12-псаровский. Он принадлежал семье Ивана Псарова, до Октябрьской революции -управляющего Казенным банком. Нынче последней хранительницей когда-то многолюдного и гостеприимного очага является вдова сына банкира - известного экономиста Георгия Псарова - армянская актриса Арус Караджян.

Впечатления от встречи опровергли ожидание знакомства с человеком, доживающим свой долгий век. Статная женщина с точеным лицом как бы сошла с одного из старинных портретов со стены когда-то барской квартиры. От былого достатка остались концертный рояль и антикварное пианино. На стенах много пожелтевших афиш и черно-белых снимков хозяйки в костюмах ее героинь. Не по возрасту чеканная, эмоциональная речь, в которой наравне присутствуют как прекрасный литературный русский, таки необыкновенно красивый родной язык. А еще - изящные вставки на французском, который изучала в пред-блокадном Ленинграде и преподавала в далекой юности в родном Тбилиси. А до этого была балетная студия при Тбилисском театре оперы и балета - от нее на всю жизнь остались осанка и особый балетный шаг. И было бегство с малолетним сыном на руках на последнем поезде сквозь замыкающееся вокруг Ленинграда кольцо блокады, и первая роль в Тбилисском армянском драмтеатре в
1942 году. Арус Меликовна заметно волнуется, когда вспоминает свои роли в театре, как бы заново переживая каждую из них: Сусанна в «Намусе» Ширванзаде, Нина в лермонтовском «Маскараде», шиллеровская Луиза в «Коварстве и любви», Наталья в «Хатабале» Сундукяна. И, конечно, Дездемона в вечном «Отелло». С особой теплотой вспоминает любимых партнеров - незабвенных Ваграма Папазяна, Бабкена Нерсеся-на, Артема Лусиняна, Coca Сося-на. С особой грустью вспоминает о том времени, когда на спектакли армянского театра были аншлаги, в связи с чем нередко приходилось играть их на сцене более вместительного Русского грибоедовского театра. «А какие были зрители, - вспоминает актриса, - такие представительные мужчины и породистые дамы теперь большая редкость, все разъехались. Нынче наш редкий зритель - удручен и жалок, как, впрочем, и сами артисты. Такие нынче времена».

За чашечкой особо ароматного кофе осторожно спрашиваю о роли Дездемоны в спектаклях с участием Ваграма Папазяна. Рассказала о его последнем приезде в Тбилиси и последнем спектакле на сцене того же грибоедовского. Показала полученное вскоре после его отъезда письмо, где мэтр, игравший роль мавра на лучших сценах мира с самыми прославленными партнершами, пишет своей последней тбилисской героине: «Ты - моя самая любимая и отмеченная светлой надеждой Дездемона, твое стремление к совершенству сделает тебя лучшей из всех». И этим все было сказано.
Прощаясь, скорее из вежливости спросил о творческих планах. Арус Меликовна указала на раскрытую тетрадь на рояле с текстом моноспектакля по незнакомому мне произведению Виктора Гюго. Низко поклонившись актрисе и ее мужеству, уходил с чувством исполненного долга и прикосновения к вечному и прекрасному.

Гай Аматуни