Семен Аладжалов на Садовой6 сентября в «Галерее на Садовой» состоялось открытие выставки «Эскизы не горят», приуроченной к 100-летию театрального художника, заслуженного деятеля искусств Семена Ивановича Аладжалова. Присутствовали почетные гости: заслуженная артистка из Театра Вахтангова Галина Коновалова, художник Евгений Краснушкин, скульптор Су-рен Мальян, писатель Роберт Баблоян, художница Елена Утенкова-Тихонова и многие другие замечательные люди Москвы.
С семи лет Семен Аладжалов жил в легендарном городе -Ростове-на-Дону. ВсемьеАлад-жаловых
горела искра живописного таланта. Все три братаАлад-жаловы - старший Константин,
средний Семен и младший Степан - стали художниками по призванию.
В 1924 г. он попадает паевою историческую родину. Первые уроки живописи Семен
Аладжалов берет у великого Мартироса Сарьяна, тоже выходца из Рос-това-на Дону.
Семен Аладжалов запомнил наставление Сарьяна: «Обучайся тому, чему учат, а делай,
придерживаясь своего темперамента». Судьба благоволит ктем, кто умеет пользоваться
ее дарами. Сарьян, а потом Якулов становятся его старшими друзьями, учителями
и наставниками. Он вырастает в художника, неотделимого оттеатра, учится, но
не становится подражателем великих, а, проявляя свой темперамент, обретает мастерство
и свой путь в искусстве. Работает в театре Сундукяна, потом, по приезде в Москву,
в театре Вахтангова, Камерном театре, в цирке и на эстраде.
Сарьян считал его своим сыном, а Якулов - воспреемни-ком. И сложилось так,
что мастерская Якулова в Москве стала мастерской и квартирой, в которой Семен
Иванович прожил долгие годы.
В самом начале пути театрального художника Семен Аладжалов оформляет 23 спектакля
к постановкам А. Бурджаляна и Л. Калантара. Он был первым и единственным декоратором
в 1 -м Гостеатре Армении (Театр им. Г. Сундукяна в Ереване), потому что «...тогда
ни в самой Эривани, ни близко вокруг Эривани, нельзя было сыскать ни одного
художника театра, а живописцы не проявляли особого интереса к декорационному
творчеству». Это слова самого художника.
В результате он стал художником-постановщиком, умело сочетающим режиссерское
видение спектакля с его художественным воплощением. И вся работа проходила в
атмосфере синтеза культур и в первую очередь во взаимосвязи армянской и русской
театральных традиций. В годы учения во Вхутемасе (1927-1931 гг.) Семен Аладжалов
тесно общается и сотрудничает с известным режиссером тех лет Рубеном Симоновым,
с Всеволодом Мейерхольдом и Александром Таировым.
Страстный, влюбленный в жизнь, он создал целую галерею -где-то свыше семидесяти
- портретов, выполненных маслом, акварелью, сангиной, углем. Среди них - портреты
Рубена Симонова, Георгия Якулова, Вардана Аджемя-на, чьи яркие постановки во
время «Сундукяновских сезонов» запом-нилаМосква-60-х; небольшой портрет Сурена
Кочаряна, молодого, с лукавой улыбкой, и изысканный, будто проступающий сквозьтолщу
времени, напоминающий фреску портрет Сарьяна. Это все те люди, с которыми тесно
общался художник, возрождая культуру древнего, имеющего 2000-летнюю историю
армянского театра.
Эскизы костюмов к театральным постановкам хранят неповторимый запах театральных
кулис. Замечателен эскиз к образу Багда-сар-ахпара (портрет исполнителя этой
роли - Грачия Нерсисяна - в пьесе Акопа Пароняна). Кстати, на открытии выставки
он «ожил» и приветствовал входящих гостей. Начиная с 1926 г и до наших дней
пьеса шла почти без изменений, но с неизменным успехом.
Эскизы к танцам, сделанные для эстрады, словно наполнены какой-то скрытой «кинетической
энергией», экспрессией густого, светоносного цвета.
Семен Аладжалов обладал обаянием таланта, обаянием личности. Он мог темпераментно,
с любовью и особым, пропущенным через сердце знанием говорить о Наполеоне, о
родном Ростове-на-Дону, о Бунине. Был всегда элегантен, с бабочкой на воротничке.
Огненный взгляд и улыбка. Добрая. Светлая. В просторе этой улыбки и совершалось
открытие выставки.
Вернисаж проходил в очень теплой, вдохновенной обстановке. Люди ходили, восхищались,
старшие вспоминали, а младшие познавали. Единение армянской и русской культур,
их глубокую взаимосвязь остро чувствовали одни; как прозрачно, ностальгически
звенит серебряный век, услышали другие. И все восхищались красотой работ и высоким
мастерством варпета.
За свою творческую жизнь Семен Аладжалов оформил более ста выставок интерьеров,
поставил спектакли во многих городах страны: Москва, Ереван, Владимир, Ленинакан,
Душанбе, Брест и т. д., были постановки и за рубежом - в Софии (Болгария). Сейчас
по понятным причинам декорации и эскизы к этим постановкам недоступны. Только
малая часть, примерно 50 работ, представлена в экспозиции.
Само явление этих работ -словно пробуждение богатыря от волшебного сна. Должно
быть, мера нашей любви преодолела долготу времени. Это обнадеживает. У этих
сокровищ было две хранительницы: старшая - Елена Дмитриевна, вдова Аладжалова,
и ее крестница Майя Джабнидзе. Низкий им поклон.
Литература была, вероятно, вторым призванием С. Аладжалова. Последние 20 лет
художник много работал над очерками, а в 70-е годы Семен Аладжалов написал уникальную
монографию о выдающемся художнике Георгии Яку-лове. Для тех, кто прочтет монографию,
станет понятно, что новаторское мышление художников 20-х годов включало в себя
нетолько теорию супрематизма и «Черный квадрат» Малевича, но и теорию света
и «Разноцветное солнце» Якулова.
Автор достаточно подробно описывает те последние два года жизни Якулова (1926-1928
гг.), которые прожил бок о бок с ним, в творческих исканиях, в ученичестве,
в дружеских отношениях. Общая композиция книги - это все та же вертикаль, столь
возлюбленная самим Якуловым. Звон золотых монист, шевеление осени, ода восходящей
радости и реквием торжественный и щемящий, как русский романс.
Эта книга вошла в экспозицию выставки и вызвала большой интерес. И сожалению,
она теперь раритет и ее невозможно прочесть. Но мы не теряем надежды на возможность
ее переиздания. Гости расходились поздно, а в книге отзывов остались такие строчки:
«Выставка замечательная, театр и искусство будут всегда».
Мариам Чайлахян, искусствовед
|