Ереван—Гюмри—Ванадзор

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ С ХУДОЖЕСТВЕННЫМ УКЛОНОМ

Урарту, Наири, Айк, Айастан, Армения...

В разные времена разные народы по разному называли нашу Родину — Армению. Руки Истории «играли» нашей территорией, как на русской гармошке, то растягивая ее от моря до моря, то сжимая ее — от одной крепостной стены до другой. Встреча с Родиной — всегда праздник, даже если она временно больна или если она еще не оправилась от нахлынувших на нее бед — хронических и стихийных.

После первого глотка родного воздуха, утоляющего спазму ностальгического недомогания, ты как-то преображаешься, обретаешь зрение, начинаешь сравнивать сегодняшний день с днем последнего своего посещения родной земли. Смотришь на все: на город и на горожан, на творцов и ихтворения, на старые дома и улицы и на таблички с их новыми названиями. Где-то радуешься новым постройкам, а где-то щемит сердце от потерянного старого, но эмоционально желанного.

.. .Приехав в Армению какде-легат Второй конференции «Армения—Диаспора», я покинул страну как транзитный турист, побывав, кроме Еревана, в Гюмри, в Ванадзоре и даже в высокогорном селении Верин Манташ— родине известной целительни-цы Лиды Алексанян...

Словом, мне посчастливилось побывать в Армении после затянувшегося периода, скажем образно, «лунного затмения». И вот забрезжил свет в окнах домов и надежда в душах домочадцев. Надежда на улучшение быта, культуры, настроения и жизни в целом.

— Идетулучшение, — сказал мне водитель ереванского такси,— но идет черепашьи ми шагами.

«Есть улучшение», — говорю я сам себе, доверяя своим глазам.

ЕРЕВАН

Эребуни—Эривань—Ереван... по-разному называли одну из двенадцати столиц армянского народа историки и путешественники за прошедшие тридцать веков. А с середины XX века обязательно добавляя: «розока-менный» Ереван.

И сейчас он таков. В основном. Но меньше стало надписей на русском языке, больше — на английском. Иногда, созывая на крупные международные мероприятия, организаторы забывают и традиционное «Добро пожаловать!»

Заметно улучшилась культура обслуживания в сфере быта. Например, выходя из парикмахерской на улице Касьяна, молодой мастер дал мне свою визитную карточку, скромно добавив:

— Понравится — приходите еще.

На визитке имя фирмы — «Салон Унона» и имя мастера — Артур. (К месту добавить, что Ереван издавна славился своими парикмахерами.) В городе сейчас не только много переименованных улиц и убранных памятников, но и немало кафе и ресторанов с «импортными» названиями. Например, «Мистер Пиг», «Пицца Ди Рома», «Ям-Ям Донате», «Дон Пепе», «Оскар», «Чарли», «Марко-Поло»...

Мне больше по душе — «Маленький Париж» и «Рембрандт». Во-первых, Ереван давно считался одним из многочисленных «маленьких Парижей» в мире, и, во-вторых, не став художником, я на всю жизнь полюбил художников и их творения...

И вот по рекомендации председателя Международного клуба тбилисцев Эдуарда Едикиселова я оказался в мастерской одного из старейших армянскихживописцев 77-летнего Андраника Петросяна, родившегося в Ростове-на-Дону, росшего и учившегося в Тбилиси, а ныне живущего в Ереване. И как будто одновременно живущего во всех краях и весях, куда его нога ступала и где ничто не оставалось вне его профессионального «художественного» зоркого ока. Здесь и просторные российские поля и избушки, здесь и грузинские красочные пейзажи и фруктообиль-ные столы, армянские храмы, горы и горчичнокожие горцы. Здесь и картинки из зарубежных стран: Египта, Румынии, Украины... Привлекают внимание работы с солдатской атрибутикой, особенно «Натюрморт с каской» и «Цветы в артиллерийской гильзе» — как упоминание об участии их автора в Отечественной войне, куда он пошел добровольцем в 17-летнем возрасте, прервав свое образование в Тбилисском художественном техникуме. Это застывший на миг микро-мирживописца Андраника Петросяна, творчество которого в свое время высоко оценил и всеми признанный гроссмейстер кисти Ми-нас Аветисян.

И сегодня хочется, чтобы с этим «миром Петросяна» познакомился и московский любитель изобразительного искусства. Потому-то Московский армянский клуб «Искусство» совместно с редакцией газеты «Ноев Ковчег» готовятся открыть персональную выставку картин нашего талантливого земляка в помещении Московского дома национальностей в сентябре сего года.

...О жизни и мытарствах многих других талантливых художников мне подробно рассказал председатель худфонда республики поэт и художник Аревшат Авакян, добавив:

— Они — молодые, мобильные: сами могут раздобыть себе деньги и на хлеб, и на краски, а нашим патриархам мы должны помогать.

ГЮМРИ

Кумайри, Гумры, Александро-поль, Ленинакан — вот под какими названиями существовало упоминаемое с VIII века армянское поселение, ныне переродившееся в благозвучное — Гюмри. Сюда меня пригласил Размик Мадоян — уроженец этого города с характерным для местных жителей гостеприимством и традиционностью.

— До землетрясения, — говорит он, — у нас, можно сказать, кипела культурная жизнь. Работал краеведческий музей, был музей этнографии и городского быта, действовали филиал Государственной галереи Армении, Детская картинная галерея, картинная галерея сестер Мадиам и Ерануи Аслама-зян и т.п.

Мы пошли в краеведческий музей, а точнее, в здание, где когда-то он находился. Никакой экспозиции, многие экспонаты лежат на полу, многочисленные прекрасные картины содержатся в сырых помещениях. Один из старейших сотрудников музея, прекрасный знаток истории и культуры края Степан Тер-Маркарян сказал, что они делают все, чтобы восстановить былую красоту музея, но, как и повсюду, нет средств, нет меценатов, нет... и должного внимания со стороны городских, а может быть, даже властей республики. У дома с табличкой «Здесь жил артист Фрунзик Довлатян» нет «ни окон, ни дверей», и, естественно, жильцов. Ажаль! Ведь он, как и композитор Армен Тигранян, поэты Исаакян и Шираз, скульптор Сергей Меркуров, является гордостью этого гордого города. ХудожникАрцурни Мадоян рассказал мне о многих талантливых живописцах годов минувших и дней сегодняшних.

ВАНАДЗОР

Канака, Караклис, Кировакан — все былые названия на «К» — и вот сегодня — Ванадзор. «У нас когда-то бывал Александр Дюма», — любят говорить местные интеллигенты. А их здесь немало: и было, и есть — писатели, поэты, артисты, художники. Я, каклюбитель изобразительного искусства, выбрал общение с художниками. И директор Ванадзорской картинной галереи Папаг Алоян любезно ознакомил меня с богатой экспозицией, с работами великих армянских художников и скульпторов, начиная с Акопа Гюрджяна и Мартироса Са-рьяна, продолжая их талантливыми последователями — Минасом Аветисяном, Мартыном Петрося-ном, Эдуардом Исабекяном и другими нашими современниками. Он познакомил меня с самими живописцами и скульпторами Ванад-зора и их произведениями. Это Хачик Карабекян, Геворк Аракелян, это и скульптор Богдан и поэт Сей-ран Малхасян и другие.

Художники говорили, что, несмотря на трудности, выпавшие и на их город — развал Союза, землетрясение, карабахские события, — они прилагают много усилий для возрождения их колыбели: снова озеленяют город, бескорыстно ставят памятники выдающимся сынам нашего народа, обращают особое внимание на духовное и физическое развитие подрастающего поколения. Один из опытнейших строителей города Сергей Петросян, показывая на полуразрушенное красивое здание с колоннами, сказал мне:

— Видите, мы не сидим сложа руки, восстанавливаем Дворец культуры... Многое уже восстановили...

Город мало-помалу обретает свое прежнее зеленое «курортное» лицо.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Что мы имеем на сегодня?

Говоря округленно, тридцать веков истории, островок в тридцать тысяч километров на Армянском нагорье, армян — менее трех миллионов, три крупных города, о которых я рассказал и, наверное, более трехсот населенных пунктов. И везде примерно одинаковая жизнь — с надеждой на лучшее. Но есть нечто такое, что мы давно не имели, о чем мечтали — НЕЗАВИСИМОСТЬ. ...Когда я первый раз получил письмо из Еревана с армянской маркой на конверте — у меня из глаз покатились слезы. От неожиданной радости. Потом я увидел армянские деньги, потом — армянские ордена на груди героев карабахской войны, потом... Потом, наверное, нам всем будет немного лучше.

Будем надеяться, земляки!

Роберт Баблоян