Ереван: беседы под солнцем

Уж очень серьезной показалась мне пресса. Все разрастается до таких размеров, будто не пара тысяч читателей, а весь мир, затаив дыхание, ждет заветных строк. Что ни заголовок, то воззвание. Чувство юмора куда-то подевалось. Имею в виду не уголок анекдотов. Говорю о стиле. Легкости. Самоиронии. Некоторой, если угодно, перпендикулярности. Остается ощущение, будто собрали всех и дали общую инструкцию. И даже не ЧТО, а КАК писать. Мой старый приятель Варужан Назаретян говорит, что я не прав. Или не совсем прав Когда-то мы с ним вместе работали. Он был тогда элитным фотографом и только-только пробовал себя в журналистике.

А делали мы светское и, кстати говоря,перпендикулярное издание, в связи с чем одни нас ругали, а другие читали. Да как читали!..

Вся родня его давно уже обосновалась в Лос-Анджелесе, и многие тогда недоумевали: а ты-то что здесь делаешь? Бери жену, ребенка и... А он только в гости ездил. И неизменно возвращался. С тех пор прошло десять лет. Сегодня он работает в газете «РеспубликаАрмения». Недавно вернулся из Штатов, где пробыл с женой почти три месяца. Оттуда аккуратно посылал материалы в родную газету. Один наш коллега признался: думали, на этот раз точно не вернется. А он явился. За копеечными гонорарами, должно быть...

ВОЗВРАЩЕНЕЦ

- А правда, чего не остался?

- А что мне там делать?.. Нет, я подумывал, не буду скрывать. Но заниматься чем угодно, лишь бы деньги зарабатывать. Все-таки мы здесь избалованы, приучены к тому, чтобы не только работать, но и удовольствие от работы получать. Делать любимое дело. Самореализовываться. Пусть даже мало зарабатывая. А там...

- Надо было тарелки мыть?

- Почему именно тарелки? Все говорят про эти пресловутые тарелки. Можно и в офисе работать, и агентом по продаже. Один знакомый армянин устроился. Пылесосы продает. И такой прикол придумал. Приходит к кому-нибудь, предлагает пылесос за определенную цену, потом говорит, что, дескать, этот покупатель ему нравится, поэтому он сейчас позвонит в офис и сбросит цену. И правда звонит. И сбрасывает. И тот в умилении покупает. Так что зарабатывать можно по-всякому. Не в том дело. Понимаешь, приезжий армянин (а их там, как ты понимаешь, видимо-невидимо) поставлен перед выбором: либо оставаться в пределах диаспоры, то есть и меть дел о только со своими, либо стать американцем. Нормальнее стать американцем, иначе зачем туда ехать. То есть принять иной менталитет, иной тип человеческих отношений. Общаться с соотечественниками, и, кстати, более интересными, более развитыми, я могу и в Ереване... Так вот, большинство знакомых мне супружеских пар, которые попытались оторваться от диаспоры и раствориться в американской жизни, либо развелись, либо на грани развода.

- Это что, обязательное условие?

- Это то, к чему они рано или поздно приходят. Америка - страна, где женщина изначально и во всем права. Законы на ее стороне. Мужчина там вторичен. Если, к примеру, тебе изменила жена, то виноват ты, ибо довел ее. Любой адвокат на любом суде это докажет. Женщин, особенно молодых, на работу принимают охотнее, чем мужчин. И часто они получают больше. А там ведь работают по-настоящему, вкалывают с утра до вечера. Я зашел в гости к давнему приятелю. С работой у него проблемы. А жена устроилась. Мы ждали ее до позднего вечера. Она вернулась усталая, проговорила «добрый вечер» и сразу же пошла спать. Чтобы утром снова исчезнуть. Я видел грустные глаза приятеля. А иногда, признался он, она задерживается на работе до утра. Феминистские штучки женщины очень легко перенимают, и если они материально независимы, то их ничто уже не удерживает. Внутри диаспоры иные условия. Там патриархальный быт и традиционные отношения. Там мужик берет на себя заботу о семье, а жена пьет кофе с подругами.

- Но ведь есть же счастливые американские семьи, где муж хорошо зарабатывает, а жена занимается благотворительностью.

- Это обычно американцы в каком-то поколении. Да, семья и дети у них главная ценность. Но та семья, в которой жена и дети всегда правы. Дети, если с ними плохо обращаются, могут пожаловаться в полицию, подать на родителей в суд. Дашь своему пацану подзатыльник, тут же нагрянет полиция - и в наручники. А адвокаты кинутся защищать права твоего ребенка. Будто ты его меньше любишь, чем они. Адвокатов там несметное количество. Им ведь тоже надо на хлеб с маслом зарабатывать.

Сказал бы ты все это раньше, подумали бы: типичная советская пропаганда. Неужели так все плохо? Зачем же едут?

- Деньги. Вкусная и дешевая еда. Устроенный быт. Красивая одежда, красивые дома, красивые машины, прекрасный сервис, замечательные дороги... Да мало ли... Вот, к примеру, законность. Это новоприбывших особенно удивляет. Любой чиновник выдаст тебе любую бумагу, любую справку, если это законно. С улыбкой на лице и без всякой мзды. У нас же принято совать в карман по каждому поводу- за воду, за свет, за лифт, врачу, гаишнику, работнику ЖЭКа... и так далее. Там такого нет и быть не может. То есть в высших эшелонах коррупция существует, об этом газеты пишут, но обывателя это не затрагивает. Меня же здесь многое затрагивает, многое злит, раздражает. Но здесь я пишу, печатаюсь. Меня знают, со мной считаются. Я востребован. Вот если бы я там был так же востребован... Я, кстати, зашел в там в местную русскую редакцию. Приняли восторженно. И материалы с удовольствием напечатали. Но на это не проживешь. Потому что тридцать долларов за статью там, это не то же самое, что тридцать здесь. Там это курам на смех...

- А здесь можно петухом ходить. Я тебя понимаю.

- Правда, здесь я и тридцати не получаю... Кстати, а сколько в Москве за статью платят?..

Пока мы с ним обсуждали гонорарный вопрос, у входа в кафе притормозила «Нива» (а действие происходило, конечно же, в кафе), и к нашему столику подошла актриса Ирина Даниелян. Сексапильная, с загадочной улыбкой, в обтянутых джинсах... Боже мой!..

ДЖИНН В БУТЫЛКЕ

Она, как выяснилось, тоже недавно вернулась из Лос-Анджелеса.

- Там хорошо, - сказала Ира. - Но жить... Увольте. И потом, что мне там делать? Абсолютно материальное существование.

- Точно! - воскликнул Варужан. - Еще какое материальное! -И два возвращенца обнялись и уронили скупую слезу на родную землю.

Минуту или две я любовался ими, не зная, что сказать, ибо в Лос-Анджелесе не был. Да и не рвусь. Потом все же взял инициативу в свои руки.

- Ира, я видел тебя пару лет назад в спектакле «Хатаба-лада». И спектакль был хорош, и актеры.
- Да, это был звездный проект. Мы с ним замечательно гастролировали.

-Адо того...

- А до того я работала в Камерном театре у Ара Ер-нджакяна. Вместе с мужем, Грантом Тохатяном. Может, ты видел меня в спектакле «Храбрый Назар».

- Видел, но не знал, что это ты.

- Значит, ты видел меня в двух спектаклях. А позже мы ушли из театра. Грант и Араик не нашли общего языка, ну, а я, как жена, обязана была покинуть театр вместе с мужем.

- Он ведь сейчас очень популярен. Я имею в виду Гранта. Но дошли до меня слухи, что вы развелись. Это правда?

- Правда. Однако у нас сохранились прекрасные отношения. Сын растет... Недавно одна журналистка брала у меня интервью, и я имела неосторожность проговорить такую фразу: «Все мои мужчины...». Она удивленно спрашивает: «А разве вы были замужем не один раз?» Я отвечаю: «Один». Она делает круглые глаза: «Откуда же остальные?» Нет, на самом деле я верная жена. Только ты об этом не пиши.

- Почему? Я понимаю: не писать - если неверная. А если верная... Впрочем, я тебя понимаю. Сам люблю эпатировать публику. Хотя в Ереване такие вещи дорого обходятся. А могла бы ты сыграть, скажем, в эротической сцене?

- Раньше - да. По молодости. Сейчас вряд ли. Именно потому, что в Ереване такие вещи дорого обходятся. Это тебе не Москва. Город маленький, все на виду. Мне Виген Чалд-ранян предложил такой эпизод в своей картине, но я отказалась. И не потому, что есть комплексы. Мы ведь живем тут в подчеркнуто мужском мире. Если женщина нужна в спектакле или в фильме, то только как кукла, как символ. Нет ярких ролей, характеров. Именно женских. Да и проектов не так много.

- Но ты ведь еще и певица.

- Когда-то заканчивала музыкальную школу. Пробовала себя как певица, и даже диск есть. Но говорить о том, что я певица... Не знаю, вряд ли это так. И вообще, я - как джинн, которого так и не выпустили из бутылки. Иногда, правда, сама вылезаю. И снова обратно. Приходится держать себя в рамках.

- А как с новыми ролями?

- Знаешь, я честолюбива, но сама напрашиваться не стану. Мой приятель, актер Миша Погосян, готовит новый проект, фильм «Ереван-джан». Это продолжение имевшего успех «Ереван-блюза». Там у меня будет роль. И петь предстоит. Возможно, приму участие и в новой антрепризе. Но об этом говорить рано.

- Московские актрисы из кожи вон лезут, чтобы быть востребованными. А ты как-то удивительно спокойна. А ведь годы летят...

- Годы летят, ты прав. Но важен не возраст, важно, что транслируешь миру.

Руслан Сагабалян (продолжение следует)