Уроки, извлеченные в Армении

Во второй половине XXв. экономика некоторых стран извлекла значительные выгоды из связей с национальными диаспорами. Китай и Израиль являются, пожалуй, наиболее известными странами, развитию которых соотечественники, разбросанные по всему миру, дали сильный толчок. В то время как во многих странах основная помощь национальной экономике со стороны диаспоры основывалась идо сих пор основывается на частных денежных переводах, посылаемых на родину своим родственникам и друзьям, в Китае и Израиле смогли дополнить такую традиционную финансовую помощь более активным участием диаспоры в развитии экономики страны.

Лев Фрейнкман данную работу представил на 11-й ежегодной встрече А5СЕ (Ассоциация по изучению кубинской экономики)

В данной работе представлены дополнительные экономические аргументы, подчеркивающие важность участия диаспоры в экономическом преобразовании бывших социалистических стран. В то же время в работе делается акцент на то, что до настоящего времени потенциал диаспор используется чрезвычайно слабо, особенно в странах бывшего Советского Союза. На основе анализа этой невостребованности приводится несколько простых рекомендаций по поводу того, как улучшить участие и помощь диаспоры в переходный период.

АРМЕНИЯ: ОПЫТ 1990-Х

Характеристики д опере-ходного периода.

Можно утверждать, что в Армении складывались весьма благоприятные условия для преобразований. В начале 1990-х гг. у Армении было много сходства с Израилем 1950-х гг. Территориальный конфликт в Карабахе мобилизовал армян всего мира, значительно укрепил национальное самосознание и сплоченность. В то же время, исходя из израильского опыта, можно было предположить, что будущий переход Армении крыночной экономике пройдет довольно успешно.

Советская Армения была самой образованной и индустриализированной республикой бывшего Советского Союза. Она считалась «силиконовой долиной» СССР, где были сосредоточены высокотехнологичные отрасли. Ее ожидаемому успешному переходу к рынку также должна была способствовать довольно развитая инфраструктура и традиционно высокая трудовая дисциплина армян.

И, разумеется, Армения ожидала поддержки от диаспоры. Для такой маленькой страны (около 3,5 миллиона населения в 1 990 году) диаспора представляла собой исключительный источник ресурсов для развития. Принято считать, что в США проживают более 1 миллиона армян и еще по меньшей мере 1 миллион в Европе, Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Где бы эта национальная группа ни проживала, она преуспевает как в экономическом, так и в профессиональном плане. Она также хорошо организована политически и социально, известна своей способностью успешно мобилизовать свои политические и гуманитарные ресурсы. Помимо этого, армяне могут положиться на добрую волю своего традиционного партнера - России; российские армяне (более 1,5 миллиона) традиционно пользуются весьма сильным влиянием в Кремле.

Хотя у Армении также были серьезные экономические недостатки - замкнутое географическое положение, последствия землетрясения 1988 года и потеря традиционных рынков после распада СССР, в конечном счете у этой страны оставался большой потенциал для развития и хорошие шансы преуспеть в деле рыночных преобразований.После десятилетнего переходного периода.

Результаты десятилетнего переходного периода оказались весьма удручающими. Хотя экономика Армении растет с 1994 года, ее ВВП в 2000 году составлял всего две трети от допере-ходного. А доминирующие тенденции роста считаются неустойчивыми: в экономике слишком низки приток нового частного капитала и создание рабочих мест, невелики инвестиции и слаб экспортный потенциал.

В настоящее время Армения принадлежит к числу беднейших стран мира (так называемые страны ЮА), ее номинальный ВВП на душу населения составляет около 650 долларов США; 55% населения живет за чертой бедности и около 30% рабочей силы - безработные (Всемирный Банк, 2001).

По оценкам, за это десятилетие эмигрировало около 20% населения Армении, из них большая часть - в Россию (По-госян, 2000). Хотя нет систематического анализа оттока населения, отрывочные данные свидетельствуют о том, что 30% всех мигрантов имеют высшее образование. Очевидно, это серьезная утечка мозгов, лишающая страну ее важнейшего ресурса для долгосрочного развития. В то же время на краткосрочную перспективу эта новая эмиграция обеспечивает значительный доход для населения Армении. Ориентировочно до 65% всех частных денежных переводов, получаемыхАрменией, высылают недавние эмигранты.

Приток инвестиций из диаспоры также оказался гораздо ниже ожидаемого. Всего в 1995-99 гг. Армения получила в среднем менее 30 долларов прямых ИИ на душу населения, в то время как Словения и Литва привлекли более 100 долларов на душу населения, а Эстония, Венгрия и Чехия - более 200 долларов. И на удивление большая доля инвестиций диаспоры пришла из России, а не с Запада, где армянские общины обладают большим деловым опытом и инвестиционным потенциалом.

В чем загвоздка?

В Армении первый посткоммунистический режим возник под сильным влиянием армии и связанных с ней структур, что неудивительно, учитывая то обстоятельство, что страна участвовала в открытом военном конфликте. Также с самого начала военное руководство установило свои собственные, немалые коммерческие интересы, утверждая, что эти предприятия помогают финансировать ведение военных действий. Карабахская война также привела к чрезвычайной мобилизации и сделала организацию армянского общества весьма авторитарной. Эта чрезмерная мобилизация в начале 1990-х годов оказала серьезное воздействие на последующее политическое развитие (Вгетглег, 1996)инанес-лаущерб процессу реформирования. В частности:

- В сфере государственного управления она способствовала возникновению громоздкого аппарата по надзору и контролю, и в целом задержала дерегулирование экономики.

- В сфере принятия политических решений была ограничена возможность участия общественности в обсуждении политики реформ. Отсутствие диалога между основными заинтересованными сторонами помешало правительству заручиться общественной поддержкой реформ и создало дополнительные трудности при их проведении.

- В сфере экономики тесные связи между существующими ведущими фирмами (как недавно приватизированными госпредприятиями, так и новыми), силовыми министерствами и влиятельными политиками явились главным источником неконкурентного поведения и препятствий для новых фирм. Мелким и средним предпринимателям остается мало места для того, чтобы действовать независимо от политических кланов.

В то же время правительству Армении удалось создать некий красивый либеральный фасад, остановить инфляцию и ускорить важные рыночные реформы (например, приватизацию, либерализацию и введение законодательства, благоприятного для рынка). С макроэкономической точки зрения после 1996 года в макроэкономике сохранились весьма незначительные искажения, связанные, например, с правительственными постановлениями, номинальным налоговым режимом и бюджетными субсидиями. Традиционные индексы прогресса реформ свидетельствуют о том, что к 2000 году Армения стала ведущей страной в области реформирования в СНГ.

Однако на микроэкономическом уровне никакой либерализации в действительности не произошло. Традиционные централизованные социалистические нормы и правила были в массовом порядке заменены различными децентрализованными контрольными механизмами, которые были навязаны отраслевыми министерствами, местными властями и влиятельными деловыми кругами, не желавшими реальной конкуренции. Государство не в состоянии (и не имеет стимулов) внедрить благоприятную микроэкономическую среду и правовое поле, а также поддержать создание нормальной деловой среды. В то время как экономика остается в руках полунезависимой деловой элиты, тесно связанной с ключевыми политическими фигурами (5ип1, 1999, с.2), возникший инвестиционный климат стал довольно враждебным к любому новичку, включая инвесторов из диаспоры. Так, «вопреки выражаемой на словах поддержке инвестиций правительство Армении главным образом заинтересовано в получении гуманитарной помощи и неограниченных долгосрочных кредитов - источников финансирования, которые ему гораздо проще контролировать, чем прямые инвестиции» (Вгеттег, 1996, с.32). И поскольку чиновники получают большую выгоду от импорта, который остается весьма прибыльным бизнесом, у многих есть причины противодействовать притоку инвестиций, которые могут заменить импорт отечественным производством.

Помимо этого, вскоре после достижения прекращения огня в 1994 году национальная сплоченность армянского общества начала таять. Политическая элита, которая возглавляла движение страны за независимость и руководила военными действиями, была подвержена серьезным внутренним конфликтам и борьбе за власть. Раздробленность политической элиты выразилась в быстрой смене правительств. С 1991г. в Армении было 10 премьер-министров. Эти кадровые перестановки в большинстве случаев приводили к очень незначительным изменениям в экономической политике и в то же время создавали у инвесторов стойкое впечатление экономической нестабильности и неопределенности.

Армянская диаспора отреагировала на создавшееся положение следующим образом:

— Обеспечила большой приток гуманитарной помощи и частных денежных переводов.

— Успешно лоббировала правительство США с целью расширения официальной помощи Армении.

— Обеспечивала сильную и в целом безоговорочную поддержку сменяющихся правительств Армении.

Во всех этих начинаниях диаспора в основном серьезно преуспела. Армения стала одним из ведущих получателей международной помощи во всем мире. В 2000 году Армения получила официальной помощи в общей сложности на 240 миллионов долларов (11% ВВП) в виде официальных перечислений и льготных кредитов, или 75 долларов на душу населения. Помимо этого, Армения получает значительное количество гуманитарной и технической помощи, которая не отражена в бюджете. В США армянское лобби преуспело в выбивании из Конгресса несоразмерно большой американской помощи для Армении, которая составляет 90 миллионов долларов в год, и в то же время блокировало аналогичные программы помощи Азербайджану.

Армения продолжает получать значительный приток денежных перечислений и частных переводов (в настоящий момент 8-9% ВВП ежегодно), поступающих в основном от родственников, эмигрировавших недавно или временно работающих за границей. Согласно опросам домашних хозяйств, не менее 15% семей регулярно получают частные денежные переводы. И в 1999 году приблизительно для 8% домашних хозяйств эти переводы являлись главной составляющей их доходов.

В то же время представители диаспоры оторваны от активного повседневного участия в экономической и политической жизни Армении. Попытки диаспоры делать инвестиции провалились, главным образом из-за того, что столкнулись с враждебным отношением в самой Армении. Но крупные организации диаспоры никогда не пытались систематически защищать своих членов от произвола деловых и политических кругов Армении. Стратегия диаспоры заключается в ограничении открытой критики, дабы не нанести ущерб репутации правительства. Не наблюдается также желания серьезно оценить результаты массированной помощи, оказанной диаспорой за прошедшие 10 лет. Сам по себе акт дарения представляется более важным, чем его реальный эффект.

Таким образом, хотя режим в Ереване сильно зависит от поддержки диаспоры, диаспора не воспользовалась этой зависимостью, чтобы «приобрести» для себя более активную роль в процессе развития Армении. Напротив. Диаспора выбрала безоговорочный механизм оказания этой поддержки. В реальной жизни это означает, что диаспора предоставляет значительную финансовую и политическую поддержку режиму, который не желает увеличения политико-экономического влияния диаспоры и препятствует усилиям диаспоры по расширению продуктивных инвестиций.

Подобная реакция диаспоры, по моему мнению, является серьезным недоиспользованием ее собственного потенциала. Диаспора не вносит должного вклада в укрепление частного сектора Армении и в перспективы развития страны. Даже в тех (все еще редких) случаях, когда диаспора участвует в деловых проектах, она служит, главным образом, источником финансирования и в гораздо меньшей степени источником знаний рыночной информации и опыта. Это происходит потой причине, что диалог Армения-диаспора все еще в целом вращается вокруг укрепления культурных и гуманитарных связей.

В то же время есть основания считать, что вовлеченность диаспоры в дела Армении в нынешней форме постепенно превратилась в препятствие для развития Армении, а не в источник разрешения проблем переходного периода. Деньги и политическая поддержка диаспоры помогают ослабить давление на систему и, следовательно, подрывают потребность в дальнейших реформах, особенно в улучшении инвестиционного климата. Правящая элита получает дополнительные ресурсы для выживания, позволяющие оттягивать необходимые реформы, несмотря на бедность населения и эмиграцию самых квалифицированных кадров. Почему армянам так трудно использовать опыт Израиля?

Несмотря на многие сходства между новейшей историей Армении и Израиля после провозглашения его независимости, существуют также разительные отличия, которыми частично объясняется контраст в эффективности мобилизации диаспор.

Во-первых, большинство армян диаспоры не имеют исторических связей с образовавшейся в настоящее время Арменией. Они - западные армяне, родом из региона, большей частью находящегося в настоящее время в Турции. Для большинства из них Армения скорее является идеей, а не реальной страной, которую можно считать потенциальным местом жительства и деловой активности. Во-вторых, 70 лет социализма в Армении создали культурный барьер между нею и несоветской диаспорой, чего нет в случае Израиля. Именно по причине этого барьера в основном у диаспоры очень мало общего с Арменией. В-третьих, самым очевидным различием является то, что у армянской диаспоры нет идеологической базы для поддержки Армении, каковой является в случае Израиля сионизм. Иногда утверждается (Гольденберг, 1994, с. 146-147), что этим объясняется, почему поддержка Армении диаспорой менее организованна и лишена «стратегии», а более индивидуалистична и сосредоточена на отдельных проектах.

Также необходимо помнить, что в отличие от прочих диаспор (например, украинской и прибалтийских) создание независимого армянского государства никогда не стояло в национальной повестке дня зарубежной диаспоры в советское время. Популярной была противоположная точка зрения: «что Армения не может стать независимым государством перед лицом опасности пантюркизма» (Суни, 1999, с.З). В результате армянская диаспора не была идеологически готова к отношениям с независимой Арменией. И, как представляется, через 10 лет независимости диаспора так и не сумела переключиться со своей «культурной и националистической» повестки дня (или хотя бы расширить ее) на новую повестку дня, поддерживающую создание нового независимого национального государства.

Хотя все вопросы, связанные с геноцидом и восстановлением справедливости, играют важную историческую и гуманитарную роль, все же это дело прошлого, в то время как страна, строящая свою государственность с нуля, остро нуждается в позитивных установках, ориентированных на будущее. Эта разница во взглядах предполагает, что интересы диаспоры зачастую разнятся и иногда противоречат интересам армянского государства (Дадвик, 1993, с.278-280; Амирханян, 1997, с.21). Например, диаспора в США никогда не пыталась использовать политические рычаги, чтобы заставить Турцию открыть границы с Арменией. Вто время как это важнейшая проблема для развития

армянского государства, этот вопрос никогда не занимал приоритетного места в повестке дня диаспоры. Более того, очень жесткая позиция диаспоры в вопросе геноцида (что понятно с эмоциональной точки зрения) еще больше усложнила межгосударственные отношения между Арменией и Турцией изначительноуменьши-ла шансы на открытие турецкой границы для армянских товаров и услуг.

Помимо этого, внутренний политический раскол в самой армянской диаспоре представляется на удивление важным сдерживающим фактором для выработки диаспорой единой стратегии для поддержки развития новой Армении. Этот раскол в значительной степени базируется на традиции и гораздо меньше на реальных текущих политических разногласиях. Для многих армян диаспоры камнем преткновения все еще служит политика в отношении Турции (Гольденберг, с.150-151).

Уроки, извлеченные в Армении, и как они могут быть использованы в будущем во время преобразования на Кубе.

На начальной стадии переходного периода людям, живущим за пределами страны, может быть трудно дать точную оценку глубины и направленности происходящих там преобразований.У них может возникнуть склонность видеть больше изменений, чем на самом деле происходит. Это понятно: в случае Кубы многие изгнанники 40 лет ждут, что им представится возможность увидеть перемены. Таким образом, есть риск, что диаспора переоценит реальные действия по реформированию и переусердствует в поддержке первого посткоммунистического правительства.

В данной статье утверждается, что необходимо быть осмотрительным в первоначальной оценке. Масштабы гуманитарных потребностей на родине, а также красивые политические заявления правительственных чиновников недостаточны для того, чтобы сделать надлежащие выводы. Лакмусовой бумажкой для посткоммунистической либерализации является экономическая либерализация и введение равных условий как для старых, так и для новых предприятий.

Главным уроком, извлеченным из опыта Армении, является то, что массированная программа гуманитарной помощи, не подкрепленная активной деловой поддержкой и инвестиционной программой, неустойчива. В конце концов, гуманитарная помощь подпитывает эмиграцию и способствует концентрации экономической власти. Гуманитарная помощь не помогает разрешению важнейших проблем переходного периода (а просто оттягивает его). Если диаспоре не разрешают вести серьезную деловую активность на родине, то и не имеет смысла поддерживать соответствующее правительство политически и экономически. Если диаспора богата и мощна настолько, что в состоянии мобилизовать значительные ресурсы для поддержки родины, то она должна быть убеждена, что значительная доля ресурсов направляется на нужды развития бизнеса и частного сектора.

Оказание массированной гуманитарной помощи предполагает, что диаспора берет на себя серьезную ответственность за нынешнее состояние экономики на роди не. Этаже ответственность требует от диаспоры более активной роли в экономическом развитии страны. Иными словами, гуманитарная помощь без инвестиций оказывается безответственной стратегией.

Другой урок, вынесенный из опыта Армении, связан с использованием международной помощи, и в первую очередь с использованием помощи, предоставленной правительством США. Несмотря на то, что диаспоре удалось выбить для Армении рекордное количество американской помощи, диаспора не участвовала ни в разработке конкретных проектов помощи, ни в общем надзоре за использованием этих денег. Я бы сказал, что организациям диаспоры и ее деятелям следует добиваться более активной роли в реализации проектов, финансируемых правительством США. Это может быть сделано на уровне профессиональных организаций диаспоры, которые станут подрядчиками Агентства по международному развитию США (115АЮ) и прочих аналогичных агентств, или на индивидуальном уровне, когда частные лица прибывают на родину, чтобы стать консультантами местных неправительственных организаций, правительственных ведомств и фирм, занимающихся реструктуризацией.

Еще одна важная составляющая опыта Армении относится к нахождению надлежащего баланса между важными проблемами прошлого и будущего. Представляется, что армянская диаспора и властители ее дум слишком замыкались и по-прежнему замыкаются в неразрешенных исторических проблемах, уделяя меньше внимания разработке повестки дня, которая стоит перед современным армянским государством.

Лев Фрейнкман, Всемирный Банк