Наш день продолжаетсяЧетыре карабахца и Некрасов
В начале этого лета в Карабахе отмечали десятилетие освобождения Шуши. Знаменательная
дата приходилась на 9 мая, и мои московские друзья решили, что в этот день они
должны быть в Нагорном Карабахе. Из пяти человек, собравшихся в дорогу, двое
принимали участие в освобождении; третий, имея карабахские корни, не был в Карабахе
четверть века;четвертый - карабахский уроженец - решил навестить родственников
и родные места, ну а пятым стал я.
Все, наверное, знают, что одного желания оказаться в Арца-хе сегодня мало.
Прямых авиарейсов Москва-Степанакерт не существует, так как заходящий на посадку
самолет легко может быть сбит азербайджанцами,передовые позиции которых находятся
неподалеку от Агдама, а от единственного в НКР аэродрома это очень близко. Сам
Агдам, к слову сказать, уже угрозы не представляет ни как бывший производитель
известного на всю Россию одноименного убийственного портвейна, ни как центр
азербайджанской экспансии в Карабахе, потому что в ходе военного противостояния
сторон он был покинут жителями и на сегодня необитаем.
Гора плывет к губам
А у нас оставался единственный путь - более двух часов самолетом до Еревана
(стоимость билета туда-обратно с учетом "воздушного" сбора - примерно
250 долларов) и шесть-семь часов наземным транспортом от Еревана до Степанакерта.
Дорога долгая, но другой, к сожалению, нет. Эта весна в Армении далась холодная
и дождливая, но в день прилета выглянуло солнце, облаков не стало, и перед приземлением
в ереванском аэропорту в иллюминаторы самолета был хорошо виден Арарат. Могучий,
великий, святой, библейский - каких только эпитетов к нему не применяли. Все
правда, и все мало. "А в Ереване, и в Эчмиадзине весь воздух выпила огромная
гора. Ее бы приманить какой-то окариной ильдудкой приручить, чтоб таял снег
во рту..." Это - Мандельштам, цитирую по памяти, потрясающие слова, а дальше
в стихах, кажется, "гора плывет к губам, мне холодно, я рад...".
Сколько раз я представлял себе эту картину: огромная гора, парящая в небе над
городом ("весь воздух выпила"); человек, играющий на флейте ("...
какой-то окариной...") и белая магия искусства - святая гора отзывается
на призывы флейты и сердца и трогается с места, и движется со всем своим снегом
и холодом, со всей своей неподъемной каменной мощью и историей в сторону зовущего,
у которого начинают от восторга и ужаса шевелится волосы и холодеть губы. Какой
сильный поэтический образ, и какой точный исторический сюжет! Уже почти сто
лет мы смотрим на Арарат издалека, не имея возможности воссоединиться, и единственное,
что можем пока себе представить - это волшебство возвращения Арарата воздушными
путями, по небесной дороге поэтического воображения.
Всенародный выход в открытый космос
Выходишь из самолета на летное поле и чувствуешь то же, что чувствуют перелетные
птицы, вернувшиеся к гнездовьям, -ты на родине своего духа. Вот -эта земля,
это небо и эта гора... Где бы ты ни жил, кем бы ни был, хотя бы раз в жизни
ты должен проверить - там ли твое сердце, где оно должно быть, бьется ли оно...
Позднее с попутчиками разговорились, и один сказал: "Ну, вот все говорят:
Арарат, а что в нем такого?" Хороший вопрос. Но ответ искать долго не пришлось.
Нынешняя Армения, будучи одним из самых, скажем, небольших по территории государств
на земле, становится страной планетарного уровня благодаря Арарату. Ведь вид
на Арарат из сегодняшней Армении действительно планетарен. Отняв саму святыню,
не смогли отнять ее волшебства. Планетарный пейзаж, который создает Арарат,
поднимает Армению на высоту библейского дыхания, придает и самой Армении планетарный
масштаб и перспективу. В принципе всем давно уже не так интересны полеты в космос,
и народы перестали соревноваться, когда в космос полетит их единокровный земляк
Ив советскую эпоху среди космонавтов армян не было. Да, это так. Но, образно
выражаясь, Арарат позволяет каждому из девяти миллионов живущих на земле армян
выходить в открытый космос без скафандра и звездолета. Позволяет, потому что
разрывает узы пространства и времени и дает прикоснуться к вечности, как космос.
Спора не получилось. Собственно, никто и не спорил. Ехали по дороге и молчали.
Слева и справа от дороги алели майские маки, вдалеке виднелись горы, над ними
синее-синее небо, и над всем этим - двуглавый Арарат с белыми вершинами. "Не
знаю, как на вас, а на меня это действует, просто физически действует,"-
признался я попутчикам. "Думаешь, только на тебя одного?"- отозвался
собеседник, и все мы на время замолчали...
Храм освободили вместе с городом
В Карабах из Еревана выехали затемно, рассвет встретили в пути, и еще долго
справа нас провожали заснеженные горы. В Карабахе горы были уже другие - зеленые,
поросшие лесом, близкие. Проехали Лачин с его армянскими жителями и замечательным
храмом, видным с дороги, миновали Бердадзор, и далее до Шуши по хорошей новой
дороге уже рукой подать. Известно, что Сурб Казанчецоц, главная армянская церковь
Шуши -самый большой армянский храм на территории Закавказья. Во время азербайджанской
оккупации временные хозяева хранили в нем артиллерийские снаряды. С одной стороны,
пытались объявить его памятником своей культуры, а с другой стороны, делали
все, чтобы храм уничтожить. Очень "оригинальная" логика. Архангелов,
вырезанных из камня на стенах храма, и купол разрушили, кресты сбили, что смогли,
осквернили.
Но десять лет назад храм освободили вместе с городом, и теперьхрам восстановлен
и действует, а сама Шуша постепенно приходит в себя, заселяется, отстраивается,
живет. Остановились у церкви, купили свечи, вошли в храм и зажгли их, поставив
рядом с другими свечами. Время было ранее, никого в храме не было, но он не
был пуст. Он был полон благости и света, который отвесными косыми потоками входил
в него через высокие окна. Накануне архиепископ Паркев проводил здесь торжественное
богослужение в присутствии многочисленной паствы, среди которой были представители
Армии Обороны НКР и руководители Нагор-но-Карабахской Республики. А утром следующего
дня и мы прикоснулись к святым камням Сурб Казанчецоца.
Одним словом, по-карабахски
Восьмого мая в здании степанакертского кинотеатра "Россия" (ныне
Дом офицеров) состоялось официальное торжественное собрание, посвященное дню
победы. На нем присутствовали руководители НКР и представительная делегация
из Еревана, герои освободительной войны и ветераны Великой Отечественной войны,
солдаты и генералы, представители духовенства и общественных организаций, граждане
НКР и гости. Выступали президент НКР Аркадий Гу-касян, министр обороны НКР Сейран
Оганян, Серж Саркисян, ветераны Великой Отечественной и освободительной войн,
представители общественности. Состоялось вручение наград и праздничный концерт.
Телевизионные репортажи и передачи об этом в тот же день были показаны по всем
каналам армянского телевидения.
9 мая прошли праздничные шествия, возложения венков в Шуше и столице НКР, а
вечером при большом стечении народа состоялось торжественное мероприятие на
центральной площади Степанакерта. Военного парада не было, но 8 и 9-го по Степанакерту
строем и с песнями ходили воспитанники военного училища, и проводились народные
гулянья. Девятого мая они завершились большим праздничным концертом на площади
и праздничным салютом. Погода была плохая, несколько дней шел дождь, поэтому
часть торжеств была отменена; а те, что состоялись, проходили под дождем. Но
могло ли это отменить праздник и саму победу; и ехали ли мы из Москвы в Карабах
затем, чтобы нас поразили роскошью и пышностью празднеств, курортными прелестями,
комфортом и отличной погодой? Конечно, нет. На это никто не рассчитывал. И вышло
все так, как оно и должно быть -скромно, убедительно, с достоинством. Одним
словом, по-карабахски.
Сумма всех ручьев
Действительность все расставляет по своим местам. НКР - существует, живет,
работает, преодолевает неизбежные трудности, продолжает военное и гражданское
строительство, налаживает хозяйство. Об успехах и проблемах нужно говорить отдельно,
это общеармянская тема, а состояние постсоветской экономики на территории всего
Закавказья, как всем очевидно, далеко от идеального. Но мы были в карабахских
селах, в домах крестьян и видели, что их нелегкий труддает свои плоды, а сила
духа и работоспособность добавляют им уверенности и сдержанного оптимизма. Армянский
народ, живущий на земле предков, находится сейчас в суровых условиях, и его
жизнь с полным основанием можно называть суровой. Поэтому по-прежнему так важна
моральная и материальная поддержка и Карабаха, и всей Армении со стороны армянской
диаспоры.
Многие выходцы из Карабаха, нынеживущиезаего пределами, помогают родине, открывают
в НКР предприятия, налаживают производство, жертвуют на благотворительность.
Кто-то везет станки, строит небольшие заводы и даже фабрики в карабахских селах,
кто-то помогает конкретной семье или организации. Например, один представитель
нашего, так сказать, "московского экипажа" Георгий Махмуров привез
в подарок карабахской футбольной команде видеокамеру для записи тренировок и
выездных игр, а также передал материальную помощь нескольким карабахским семьям.
А инициатор нашей поездки - Валерий Баба-ханян организовал передачу степанакертцам
специального детского надувного городка-батута для карабахской детворы. Два
его старых знакомых москвича карабахского происхождения Евгений Каспаров и Гарри
Данилов, а также их московский друг Юрий Рогов, узнав о том, что мы едем в НКР,
посчитали своим долгом совершить благотворительную акцию и целиком оплатили
покупку и доставку игрового городка в Нагорный Карабах.
Почему я об этом говорю, что в этом удивительного? Ведь, кажется, так и должно
быть. Да, конечно, но ведь кто-то из нас, говоря и думая о судьбе Армении, может
забыть о небольших каждодневных делах, о сегодняшнем конкретном вкладе в общее
дело, о собственной посильной лепте. Ведь если каждый третий из армян диаспоры
поможет хотя бы одному земляку, живущему в исторической Армении, наша общая
сила утроится.
Так негромко, без шума и суеты каждый из нас, отвечая за полноводность и чистоту
своего маленького незаметного "горного ручья", поможет не пересохнуть
общенародной реке армянской жизни.
Затаив дыхание 9 мая армяне всего мира теперь отмечают как день Карабаха, наш
день. И каждый из нас может что-то сделать для этого дня. В этом году я с друзьями
отметил этот день в самом Карабахе. Написать об этом коротко я не смог, многое
осталось недосказанным, да и газетный формат не всегда позволяет соотнести прозаический
выдох с поэтическим вдохом. Хотя, возможно, один вдох, сделанный в армянских
горах, просто требует по возвращении в Москву не одного, а нескольких выдохов.
Но ведь наш разговор об этом начался не вчера и не сегодня заканчивается, а
значит, мы не расстаемся. Потому что он продолжается - наш день.
Тиграм Некрасов
|
