Написать по адресу: old@noev-kovcheg.ru

Свежий номер газеты Ноев Ковчег Новости Армении

Предыдущая статья

Единственная любовь поэта Сиаманто

Почему я написала книгу с библейским названием «Время любить и время ненавидеть»? А потому, что такое время было и будет всегда с одним народом или с другим. Ярче всего это время проявляет себя в ситуациях крайних, экстремальных, когда одна противостоящая сторона звереет, откинув кружева морали, а другая, не будучи в состоянии сопротивляться, способна только ненавидеть всей душой и беззаветно любить и помнить то, что безвозвратно потеряно.

Геноцид яркий тому пример. Об армянском геноциде 1915 года, организованном правительством Османской империи, когда в течение нескольких месяцев погибло около полутора миллионов человек нашего небольшого древнего народа, мы, жившие на территории бывшего Советского Союза, почти ничего не знали. Пресса безмолвствовала, уцелевшее старшее поколение молчало, поскольку велика была еще опасность отведать «жизни» в Ухтинских, Колымских и прочих лагерях.Но все проходит, прошло и то время.Как-то в начале восьмидесятых годов мне попал в руки сборник стихов западноармян-ских поэтов; даты смерти некоторых были помечены 1915 годом. Как известно, 24 апреля 1915 года вся армянская интеллигенция, проживавшая на исконно своей территории, захваченной Турцией, была арестована и уничтожена самыми изощренными способами. Армянский народ был обезглавлен и затем согнан со своих земель в мрачные пустыни, имя которым смерть.

Среди западноармянских поэтов я нашла фамилию мощного поэта Сиаманто и прочитала впервые его зажигательные стихи - стихи-предсказания, стихи-призывы.

Поэт был тяжело болен туберкулезом, но не болезнь точила его, а страшная опасность, нависшая над его народом. Это был мощный поэт одной темы.

И тут меня осенило. Имя Сиаманто редкое, может быть, редчайшее, но ведь я его не раз слышала в детстве от матери (мне было не более десяти лет), и мать всегда связывала это имя с именем старшей сестры Сате-ник Джагетян (Саркисян); слышала я это имя и в шепоте других близких родственников, пока еще существовала наша семья, жившая в Тифлисе. Из урывков разговоров я уловила, что поэт Сиаманто и Сатеник познакомились в Швейцарии и Париже (Сорбонне), где вместе учились...Что Сатеник была единственной большой любовью в короткой жизни Сиаманто, завершившейся страшной насильственной смертью. Сатеник сама любила его так, как любят только раз, и пронесла эту любовь через всю свою долгую и очень трудную жизнь.

В этой жизни Сатеник потеряла все - первым погиб ее возлюбленный поэт, затем одни братья погибли в гражданскую войну, другие братья, ее муж и зятья - в сталинских лагерях. Единственный сын и невестка погибли в годы Отечественной войны.

Лично я, ее родная племянница, уехала навсегда из Закавказья. В суете повседневной нелегкой борьбы за жизнь история позабылась, обросла мхом времени.В начале восьмидесятых годов, заведуя кафедрой генетики в Ташкентском университете, я была командирована в Ереван и разыскала там свою тетушку Сатеник. Ей было далеко за восемьдесят, но она сохранила девичью (вхорошем смыслеслова) память и каллиграфический почерк. Она рассказала мне многое. Меня более всего интересовали ее отношения с поэтом. Оказалось, что бесконечно любимый ею поэт с самого начала их знакомства был тяжко болен туберкулезом и учеба в Сорбонне перемежалась с лечением в санаториях. Сатеник по молодости не придавала серьезного значения его болезни, наоборот, сочувствие усиливало любовь. Он был красив, всегда элегантен даже в единственном костюме. Как и она, он любил Верхарна, импрессионистов, благоговел перед Роденом. Их объединяло слишком многое, «при чем тут болезнь», думала совсем еще молодая девушка.А его, больного, привязывали к жизни только две силы-это огромная любовь к Родине, которая была в беде, и любовь к Са-теник.

Однако судьба разлучила их. Когда родители узнали о ее любви к крупнейшему, но больному поэту, они воспротивились ей. Путь в Париж из Закавказья был закрыт. Тем не менее они долго переписывались. Сиаманто признавался, что «время и расстояние между ними ужасает его». Люди действительно думали, что время разобьет сон любви. Но это только так казалось. «Любовь даже не замирала», - признавалась тетя Сатеник лично мне.Сиаманто, будучи разлучен с Сатеник, полностью отдался работе, немного окреп. Он надеялся увидеть ее. И увидел спустя много лет.Накануне первой мировой войны и геноцида Сиаманто вырвался на Кавказ, где тайно встретился и попрощался с Сатеник. По ее словам, они побывали в Армении, куда он рвался всей душой и был очарован дорогой через Дилижан, Севан до Эчмиадзина. Они вернулись через Тифлис в Батум, откуда на паруснике он добрался до Тра-пезунда и через бушующую ненавистью Турцию - в Константинополь. Она провожала его. Это был конец, и оба знали об этом.Сатеник прочитала о смерти поэта из газет. Что было между ними за этот короткий промежуток времени - это их тайна, я не могла проникнуть в нее. И был мальчик. А может быть, мальчика не было и это был чужой мальчик. Что можно узнать из полунамеков старой женщины. Доказательством нашего свидания с Сатеник был натюрморт, подаренный ей моей матерью-художницей и передаренный мне.

По сути дела повесть «Время любить и время ненавидеть» посвящена не только Сиаманто, но и его возлюбленной женщине Сатеник. Ведь он прожил всего 37 лет, а она около 90. В ее жизни любовь к Сиаманто была лишь эпизодом, но Главным эпизодом, протянувшимся красной нитью через всю ее жизнь и освещавшим ее вечным светом. Ведь без него она прожила более пятидесяти лет.Поскольку имеется ряд разночтений о судьбе и датах встреч Сиаманто и Сатеник, то в повести я заменила имена героев, назвав его Сирано, а ее Шамирам, изменив также имена и фамилии братьев.А разве «Луна и грош» Сомерсета Моэма - это точная биография Гогена?За годы, прожитые после гибели поэта, Шамирам постигали удары за ударами.

Когда семья окончательно распалась, Шамирам, чтобы выжить, смирилась и вышла замуж. Он обожал ее, зная всю предысторию, она была холодна, но в меру благожелательна. Потом наступили тридцатые годы. Ее муж и двое оставшихся в живых братьев также были репрессированы и сошли со сцены. Шамирам осталась с подростком-сыном и двумя племянницами - круглыми сиротами.

И тут начались ее злоключения, человек преобразился, ей надо было выжить и сберечь своего родного сына любой ценой, которого она в душе или в действительности считала сыном Сиаманто. Она так хотела. Теперь в этом был смысл ее жизни. Ради мальчика она, не стыдясь, переступала через любые моральные ценности и просто человеческую совесть.

Перед арестом старшего брата (управляющего банком Закфе-дерации) она намеренно спровоцировала острый приступ шизофрении у его жены и навсегда отправила ее в психиатрическую лечебницу. Зачем больной человек в доме? Затем изгнала сирот-племянниц из их квартиры и отправила к престарелой бабушке. На суде заявила, что они - дети репрессированного члена семьи (ее родного брата) и их присутствие отрицательно сказывается на воспитании ее сына. Другая племянница, оказавшись в таком же положении - без родителей, по-просилау нее приюта- Шамирам отказала и ей подтем же предлогом. Жизнь ожесточила Шамирам.

После ареста мужа она с легкостью расторгла с ним брак и даже не проводила уходивший на Север поезд с заключенными. Что стало с Сатеник-Шамирам? И спасло ли все это ее? Нет, конечно. Более того, судьба нанесла ей последний жесточайший удар, такой же жестокий, как гибель Сиаманто.

Наступила война 41-го года. Сына, как офицера, призвали на фронт, перед отправкой он женился. Спустя полгода пришло сообщение, что сын погиб. А спустя еще полгода невестка погибла от сыпного тифа, оставив грудного младенца на руках пятидесятилетней женщины. Мальчик вырос, она раскаялась в своих поступках. Таков был финал ее тяжкой жизни, и возможно, ее последняя мысль: «Нельзя совершать зло даже во имя добра и спасения близких».

Наталия Саймон (Симонгулян)

Следующая статья




Уважаемые читатели

Газету Ноев Ковчег вы можете получать ежемесячно через почту в конверте , в любой точке СНГ и дальнего зарубежья.
Цены определяются в зависимости от стоимости рассылки плюс стоимость газеты.
Подписку можно оформить в редакции по адресу:
127473, Москва,
Суворовская пл., 1, 4-й этаж.
По вопросам подписки и размещения рекламы звоните
по тел. +7 (495) - 689-41-90



Свежий номер газеты Ноев Ковчег Новости Армении