БЕСЕДЫ ПОД СОЛНЦЕМ

Музыка – лучшее утешение для опечаленного человека

Лютер Мартин

Когда я хочу шутить, я говорю правду. Нет ничего смешнее.

Бернард Шоу

Рубен Саркисян. Член Союза композиторов с 1972 года. Как симфонист хорошо известен за рубежом. Произведения его не раз издавались и исполнялись за пределами Армении. С 1985 года так же, как и его супруга Ирина Золотова, преподает в Ереванской консерватории.

Рубен – человек со странностями. Так считают окружающие, да, в общем, многие, кроме жены и дочери. Так считают прохожие, потому как не часто увидишь на улицах Еревана солидного человека, преподавателя ВУЗА, разъезжающего на велосипеде. То есть велосипед для него не спортивный тренажер, а нормальное средство передвижения. Как для иных «вольво» или «бмв». Сейчас, кода мы беседуем, этот двухколесный «вольво» стоит на цепи у входа в кафе. Почему на цепи? Потому что предыдущий велосипед, к которому он относился как Дон Кихот к Росинанту, украли. Слово «угнали» здесь не совсем подходит; трудно предположить, что вор собирался в дальнейшем кататься на тяжелом велосипеде: тут ведь нужна многолетняя тренировка. Продать? Кому? Свистнули. Уволокли. Я думаю, из вредности. Не любит наш народ людей, на него не похожих. Да разве только наш?..

Я. Я тебя не первый год знаю. Помню наши беседы двадцатилетней давности. Думал, не останешься в Армении , уедешь. Куда-нибудь, где будут играть твою музыку и платить положенные гонорары. Где раскроешь себя в полной мере. Хотя прекрасно понимаю: легче сказать, чем сделать.

Он. Мне уже пятьдесят пять. В этом возрасте не уезжают. И потом, есть законы судьбы. И есть кармическая связь, от которой никуда не денешься.

-И ты про карму?

-А кто еще?

-Миша Погосян. Актер.

-Не знаю, что говорил Миша Погосян, но эта незримая связь действительно существует. Хочешь того или нет. Многие говорят: «Я армянин». И ничего под этим не видят. Однажды становится ясно, что значит быть связанным со своим народом, пребывать с ним в одной ауре. Причем независимо от того, где ты находишься. Можно уехать хоть на край света, но это по сути ничего не изменит. То есть даже если бы я в свое время уехал, я бы продолжал работать для армянской музыки. Арам Хачатурян всю жизнь оставался армянским композитором.

-А стал бы Азнавур Азнавуром, если бы родился и вырос в Ереване?

-Разумеется, нет. Но он армянин во всем, что делает. Он, если угодно, Саят- Нова наших дней. Вот о чем я. Бунин жил во Франции, но до конца оставался русским писателем. И Набоков тоже. То есть можно войти в культуру той страны, в которой живешь, можно создать произведения, которые станут ценными для мировой культуры, но всегда и неизменно будешь оставаться в пределах собственной изначальной культуры. Ты можешь не симпатизировать, противиться ей, можешь не принимать свой город, своих современников, своих правителей, свой народ, но, хочешь того или нет, будешь выполнять некую задачу, заложенную в тебя задолго до твоего твоего рождения. Пушкин возмущался: «Над же было мне с моим умом и талантом родиться в России!» Мог бы уехать. Однако не уезжал.

-То есть если получишь выгодное предложение, не уедешь.

-Почему же? Я например, мечтал бы поработать в Париже, в центре Помпиду, где серьезно изучают историю музыки. Это ведь связано и с моей преподавательской деятельностью.

-А что ты преподаешь?

-В консерватории композицию. Читаю лекции по технологии композиции. Раньше это считалось буржуазным направлением в искусстве.

- Что это? Компьютерная музыка?

-И компьютерная музыка тоже. Хотя ни один компьютер не сочинит музыку так, как это делает человек. В свое время с развитием технологий связывались большие надежды. Эти иллюзии подогревались фантастикой, которой мы с тобой в свое время увлекались. На самом деле все это мыльные пузыри всемогущества. Технологии совершенствуются, но это не приводит к появлению гениев. Творческий процесс проистекает по особым, интуитивным законам, и точные науки здесь не властны. В цикле «Приношение Комитасу» я использовал шараканы Нерсеса Шнорали. Это молитвы, положенные на музыку. В какой-то момент стало ясно, что Шнорали, живший в Х веке, - мой современник. Понимаешь, будто и не было между нами тысячи лет. Время - понятие относительное. Настоящее искусство вне времени.

-Как ты оцениваешь собственную музыку?

-Я не гений, если ты это имеешь в виду.

-Гениальность не всегда приводит к славе. И наоборот: не обязательно быть гением, чтобы стать широко известным . Ты не честолюбив?

-Ты говоришь о популярности, это другое. Хотя конечно, обстоятельства играют определенную роль. В свое время в Париже Дягилев заказал тогда еще неизвестному композитору Стравинскому музыку к балету «Жар-птица». Тот написал. А на премьере сам Дебюсси пожал руку молодому композитору и поздравил его с успехом. Недостаточно быть гением или просто талантливым, нужно, чтобы сработала ситуация. Но если ты мало одарен, то никакая ситуация не поможет. То есть популярность, может, и наработаешь, но это вещь сиюминутная. Шнорали, как я уже сказал, актуален и спустя тысячу лет. А кто через пятьдесят лет будет помнить нынешних кумиров?

-Слушаю тебя и думаю: мне бы такое внутреннее равновесие. И тебя ничто не злит, не раздражает?

-Почему же? Я знаю, что при других обстоятельствах я, как композитор, мог бы раскрыться гораздо больше. Я испытываю чувство унижения со стороны государства, которому плевать на меня и мне подобных. Я ненавижу принцип «лес рубят, щепки летят». То есть когда цель оправдывает средства. Это та ошибка, которую из века в век человечество повторяет. И каждый раз выясняется, что нет и не может быть такой великой цели, в которой отдельный человек ничто. Все оборачивается неким уродством и разочарованием. Я думаю, Ленин умер не от пули Каплан и не от сифилиса, как принято считать, а от разочарования. И Блок, и Маяковский…

-А молодое поколение? Ты с ними активно общаешься. Что о них думаешь?

-Они разные. Недавно один из наших преподавателей сказал студентке, что ей для творческого самовыражения необходима внутренняя раскрепощенность. Нормальный человек поймет, что это такое. Так через пару дней родители пришли выяснять, что он имел в виду. Но слава Богу, не все такие. Каждый раз, когда я встречаю по-настоящему одаренных молодых людей, я радуюсь.

-И ты не будешь их осуждать, если они уедут?

-Я не буду осуждать и собственную дочь, если она решит уехать.

Алиса Саркисян. Окончила школу им. Чайковского. Первую песню написала в пять лет. Чуть позже сочинила два романса на слова Ахматовой и Бальмонта, за что получила первую премию на Конкурсе исполнительской ассамблеи искусств. А еще через пару лет написала оперу «Свинопас», которая была поставлена в Ереване и за которую также получила соответствующую премию. Поток наград на этом не закончился. В 1997 году бельгийцы проводили в Ереване международный музыкальный конкурс «Амадеус», где вновь, согласно доброй традиции, первая премия была вручена Алисе за скрипичный концерт, исполненный Рубеном Агароняном.

Я . Кажется, ты еще и золотую медаль получала?

Она. Получала. Раньше. А скрипичный концерт был издан в Бельгии.

-А что, композиторы к изданиям своих произведений относятся так же трепетно, как, скажем, писатели?

-Конечно. Я была счастлива, когда в прошлом году издали мой сборник романсов на слова Кучака. Денег, правда, не заплатили.

-Посчитали, что хватит с тебя и счастья. А что ты еще сочинила?

-Сонату для виолончели и фортепиано. Играли на фестивале «Перспектива ХХ1 века».

- Неужто опять медаль?

-Разве дело в медалях?

-Нет, конечно. Просто удивительно. Ты ведь еще и консерваторию не закончила, а уже богатое музыкальное наследие. Можно помирать.

-Не собираюсь.

-Не приведи господь. С другой стороны, имея папу-композитора и маму-профессора…

-Думаете, легче? Наоборот. Меня долгое время воспринимали в консерватории как дочку Золотовой и Саркисяна. При таком отношении очень трудно доказать окружающим, что ты сама по себе. И не в том дело, что папа композитор...

-Как не в том? Будь папа художник, ты бы писала картины.

-Может быть. Но то были бы мои картины.

-Это верно. Скажи, а где ты так замечательно загорела?

-В Одессе. Мама же из Одессы, я бываю там каждое лето.

-Все-таки видно, что ты не совсем ереванская…

-Почему это не совсем? Вполне ереванская. Обожаю по Армении ездить. Вы, например, ночевали когда-нибудь на развалинах древнего храма в Лорийском ущелье?

-Бог миловал. А что?

-Вы лишили себя такого удовольствия!

-Я предпочитаю другие удовольствия, но охотно тебе верю. Подозреваю, что и там тебя посетила Муза.

-Конечно.

-А как ты к современной музыке относишься?

-Прекрасно отношусь. Сама написала джазовую песню. Называется «Ностальгия». Идут репетиции, скоро будут исполнять. Армяне ведь всегда ностальгируют, когда попадают в другие края. Песня об этом.

-И тем не менее рвуться в другие края. А ты ностальгируешь?

-Иначе я не написала бы эту песню.

-А есть у тебя молодой человек?

-На сегодня нет. Хотя кому-то может быть, кажется, что я у него есть…

-Как это?

-Однажды к нам домой явились родители парня, с которым я не была знакома, но который, как выяснилось, видел меня каждый день по пути в консерваторию. И надумал жениться. Ну, и направил делегацию, как это полагается. Мама страшно возмутилась, а папа повел себя неожиданно мудро, по-армянски. Он сказал: «Девочке надо доучиться». А они: «Зачем ей учиться, в нашем доме она ни в чем не будет знать нужды». Тем не менее папа очень вежливо настоял на своем.

-Теперь они ждут, когда доучишься? Мой тебе совет: сразу поступай в аспирантуру. Столько парень не выдержит, махнет рукой. Или украдет. Вместе с нотами.

-Вы серьезно?

-На самом деле крадут с согласия родителей или невесты. А невеста, согласно древнему и красивому обычаю, должна кусаться, брыкаться… Помнишь «Кавказскую пленницу»? Так что живи себе спокойно, пиши музыку и продолжай получать премии и медали.

Руслан Сагабалян