Любимчик Республиканского стадиона

Республиканский стадион -- любимая спортивная арена армянских болельщиков, где играли выдающиеся мастера -- С. Затикян, М. Семерджян, К. Поладян, Г. Амбарцумян, В. Антонян и, конечно, Саркис Овивян. 11 лет он выступал здесь, оставив в памяти незабываемые мгновения яркого футбольного спектакля. Стадион и "девятка" ереванского "Арарата" словно стали единым целым. И вот накануне второго рождения Республиканского стадиона мы встретились со знаменитым футболистом. Ведь кто, как не Овивян имеет право сказать по этому поводу веской слово.

Саркис Овивян. Будапешт. 1959 г.

-- Этот стадион для меня все равно что дом родной, -- говорит Саркис Вартанович. -- Воспоминаний очень много, и если говорить обстоятельно, то для рассказа потребуется не один час... Я воспитании сухумского футбола и в ереванский "Спартак" был приглашен из кутаисского "Локомотива". И что бы за мою футбольную судьбу ни происходило (а испытал я в те годы немало), меня все время тянуло в "Спартак", который в начале 1963 года был переименован в "Арарат". В 1959 году зимой в составе московского "Спартака", усиленного рядом сильнейших игроков из разных клубов (фактически это была сборная Союза), я отправился в турне по Южной Америке. Было мне в ту пору всего 20 лет, я сразу же оказался в компании звезд, многие из которых не раз выступали за сборную СССР. В матчах с южноамериканцами я забил 4 мяча, и тамошняя пресса обратила на это внимание. Обо мне писали газеты, и я, разумеется, оказался в центре внимания тренеров "Спартака". Старостин начал меня уговаривать перейти в "Спартак", а мы в тот год после длительного перерыв завоевали право выступать в классе "А" чемпионата СССР. Для любого подающего надежды молодого футболиста приглашение в московский "Спартак" было очень лестным. Но, повторяю, я всегда хранил верность родному клубу, а любовь к родной земле передалась мне от отца, Вартана Овивяна, который был большим патриотом. Забегая вперед, скажу, что когда в 66 году после конфликта со старшим тренером "Арарата" Артемом Фальяном мне пришлось уйти из команды, Старостин позвонил из Москвы и напомнил про то давнее приглашение, повторив его через 7 лет. "Саркис, я уже тебе говорил, переходи в "Спартак", -- сказал мне Старостин, и я поехал в Москву.

-- А в сборную Союза после южноамериканского турне не звали?

-- Сезон в высшей лиге в 1960-м начался для нас, ереванских спартаковцев, неудачно. В первом же матче вот здесь, на Республиканском стадионе, мы крупно (0:4) проиграли чемпиону страны московскому "Динамо". Я забил гол Льву Яшину, но судья мяч не засчитал, поскольку один из наших игроков был якобы в пассивном офсайде... Но после того злополучного матча начали происходить удивительные вещи: мы заставили говорить о себе всех. Пошли победы над московским "Спартаком" -- 4:1, тбилисским "Динамо" -- 5:1, Ростовом -- 3:0, Кишиневом -- 4:0. А ведь мы были, не забывайте, дебютантами класса "А". Вот тогда я и получил приглашение в сборную, которая в преддверии финальной части первого розыгрыша Куба Европы провела месячный сбор в ГДР. Отобрали 26 футболистов, из которых потом осталось 16 игроков для поездки в Голландию на заключительный сбор перед поездкой во Францию. Уже в первом контрольном матче с немецкой командой не повезло -- защитник пошел на меня с открытой ногой, я получил сильный ушиб. Больше играть не смог, что, собственно, и предопределило мою участь. В число 16 футболистов я не попал, но на сборах в Германии сдружился с Яшиным. После тренировок мы с ним оставались на поле: я ему бил с разных дистанций. С Львом Ивановичем сложились тогда теплые отношения. Тренировался он самозабвенно и не забывал досконально изучить манеру игры нападающих, с кем ему впоследствии предстояло встретиться в первенстве Союза. Он, конечно, был благодарен мне за такие тренировки и как-то признался: "Теперь я и тебя хорошо изучил, уже знаю, с каких дистанций и как ты любишь бить". Годы спустя, в начале сезона 1969 года, когда Яшин заканчивал выступления в большом футболе, мы в Ереване обыграли московское "Динамо" со счетом 3:2. Один из мячей забил я. По дороге в раздевалку я стал его подбадривать, говоря, что вины его в тех мячах нет, но Яшин был очень расстроен и сказал: "В Москве никто в это не поверит, скажут, старик уже, проиграли по его вине".

С. Овивян и Н. Озеров. Париж. 1959 г.

Между прочим, в исполнении Яшина довелось увидеть вратарский прием, который ни до, ни после этого больше не встречал. В 1956 году я в составе юношеской сборной Грузии был в Москве на первенстве СССР среди юниоров. Там в первый раз посчастливилось лицезреть игру молодого Эдуарда Стрельцова. А того, кто видел его игры до его личной драмы, я считаю просто счастливым человеком. О Стрельцове я еще скажу, а что касается памятного яшинского приема, то он до сих пор перед глазами. И что удивительно, ни в чьих воспоминаниях про этот эпизод не читал. "Динамо" играло с "ЦДСА", и в один из моментов правый крайний нападающий армейцев Герман Анухтин под острым углом вышел к воротам динамовцев. Яшин, думая, что Герман пробьет в дальний угол, уже собирался прыгнуть и достать мяч, но тот неожиданно пробил в ближний. Яшин, уже переместившийся к дальней штанге, не поспевал к мячу, но в последний момент вдруг выбросил ноги вперед и ими намертво, как клещами, поймал мяч. Это был последний шанс, которым вратарь воспользовался с блеском.

-- Ведь незабываемые впечатления связаны у вас и со Стрельцовым...

-- В конце сезона 1960 года, глубокой осенью, меня призвали в армию, чтобы потом включить в состав московского ЦСКА, который тренировал К. Бесков. Ну а в Ереване, естественно, никто не хотел, чтобы я уезжал. Здесь даже демонстрация протеста была по этому поводу. Но вообще-то эта история достаточно известная... Скажу только, что после долгих попыток республиканского начальства всеми правдами и неправдами оставить меня в Ереване в ЦСКА отправиться все-таки пришлось. А потом у кого-то из московских армян возникла идея -- посредством маршала Баграмяна и Анастаса Микояна добиться моего возвращения в Армению. Разумеется, вопрос был не в армии, мало кому в те годы пришло бы в голову отлынивать от службы, это сейчас везде проблемы с призывом. Но не следует забывать, что я в те годы был не совсем обычным призывником, а, извиняюсь, надеждой армянского футбола. Словом, возникла идея до решения вопроса спрятать меня на московской даче Карахана. В то время это было очень влиятельное лицо в Москве. Чем он конкретно занимался, я тогда не знал, но было известно, что это человек с очень большими связями и имеет непосредственный доступ ко многим важным персонам. На даче Карахана планировался большой банкет по случаю его 70-летия, и меня повезли на этот банкет. Радушный юбиляр сам встречал гостей -- помню высокого лысоватого человека с уверенными и властными манерами. Сели за стол, кругом изысканная публика. И вот один из наших знакомых заводит разговор с Караханом: дескать, наш знаменитый футболист Саркис Овивян призван в ЦСКА, а следовательно, ереванский "Спартак" лишится основного игрока. Реакция юбиляра была очень неожиданной -- он сразу же помрачнел. Сказал, что очень рад принять на своей даче Саркиса Овивяна, но на футболе он однажды крупно погорел, "так что, друзья, давайте продолжим застолье и больше о футболе говорить не будем". Выяснилось, что на даче, куда я попал, в мае 1959 года произошла та самая драма со Стрельцовым. Кроме того, в беседе за столом всплыли ее подробности. После ареста Стрельцова на даче, оказывается, был произведен самый тщательный обыск и изъято большое количество драгоценностей и золото -- большой криминал по тем временам. Оказывается, к Карахану подступались давно и для расправы над ним необходим был веский повод. Соответственно, понадобилось подстроить всю эту историю со Стрельцовым. Сегодня про темную, до конца не выясненную историю много пишут в московских газетах, но я уже тогда, в 1960-м знал, что Стрельцова просто подставили. То есть с большим знанием дела организовали встречу известных футболистов с девушками "в нужном месте". Эдика осудили, а вот Карахану помогли его влиятельные связи. С тех пор к футболу у него возникла стойкая аллергия, так что в ЦСКА прозваться мне все-таки пришлось.

О Стрельцове хочу сказать особо. Те, кто видел его игру в 1956-м, 57-м и в первой половине 1958 года, однозначно могли сказать, что Эдуард был сильнее самого Пеле. Если бы не та провокация, он поехал бы в Швецию на чемпионат мира... В августе 1991 года я со своим другом попал по делам в Москву. Вижу, по дорогам движутся танки, повсюду военные. Я, грешным делом, поначалу решил, что идет подготовка к большому военному параду. А это, оказывается, путчисты постарались. Мы с товарищем поехал и на Ваганьковское кладбище на могилу Эдика. Пришли, сели, выпили за упокой его светлой души. А тут появилась туристическая группа из Сибири, осматривающая могилы знаменитостей. Я без лишних слов взял на себя роль экскурсовода и начал объяснять этим людям, кем был Эдуард Стрельцов, какая необычная судьба ему выпала в жизни и что он мог сделать для советского и мирового футбола. Сибиряки, признаться, удивились как нашему присутствия (откуда, мол, эти товарищи, видать, с Кавказа), так и моим подробным объяснениям.

-- Союза распался, и во многих бывших республиках остались ваши друзья, те, с кем вы раньше встречались и на футбольном поле, и по окончании карьеры. Удается ли поддерживать с кем-нибудь из них контакты?

-- Увы. Не слишком часто. Я очень жалею, что по многим, не зависящим от меня причинам лишен общения с Валентином Бубукиным, Юрием Морозовым, Валерием Лобановским, Анзором Кавазашвили, Сергеем Котрикадзе, Юрием Семиным, Йожефом Сабо, Виктором Понедельником, Геннадием Логофетом. Можно назвать еще очень много именитых футбольных фамилий...

-- Ну а каковы нынешние планы?

-- Года три назад у меня возникла идея о создании принципиально новой экспериментальной юношеской футбольной школы, аналога которой пока нет нигде. Я считаю, что ребята в возрасте от 7 до 13 лет должны играть только на специальных укороченных полях с небольшими воротами, а также специальными, более легкими мячами. На больших полях дети быстро устают -- они с огромным желанием выбегают на зеленый газон, но, обессилев, минут через 10--15 теряют вкус к игре. Увеличивать нагрузки нужно постепенно и параллельно -- размеры поля... Мэр Еревана, учитывая мой опыт работы с юношами, выделил 12.400 кв. м земли в районе Ереванского озера для строительства этой школы. Здесь будут крытые залы, общеобразовательная школа-интернат. Воспитанники здесь будут жить, питаться, тренироваться, учиться. Планируем тут же построить гостиницу для заезжих юношеских команд, ежегодно устраивать международные турниры. Одним словом, планы большие, и для их осуществления нужны финансы. Те из любителей футбола, кто помнит меня, кому я доставил радость своей игрой и кто сегодня в состоянии помочь в этом деле, могут перечислить средства на счет "Армимпэксбанка". Номер счета: 15700.201680402. Номер валютного счета: 15700.20168400.

Вадим Гарибян