Евгения Моргулян, поэт и художник из Харькова

Передо мной необычное тонкоплечее издание - то ли книжка, то ли журнал - с очень длинным необычным названием: «Феминизм под любым другим именем» в Украине»: женщины репрезентируют самих себя». А если добавлю, что это – «дело рук» Харьковского центра гендерных исследований, то бедного нашего читателя явно «брошу» на растерзание словарям. Поэтому сразу скажу, что именно в этом необычном издании меня – обычного журналиста армянской диаспоры – так заинтересовало.

Как написано Ниной Виноградовой в Предисловии, здесь – «три очень разных автора. И чтобы книжка от этой разности не развалилась на части, как бывший Советский Союз (ее участницы: еврейка, армянка и украинка), она заключена в суровую темную обложку, поросшую растениями, которых не бывает нигде, кроме как в женских душах».

Здесь в качестве художницы и поэтессы выступает Евгения Моргулян – харьковчанка – армянка.

Мне не известно сейчас точное количество наших соотечественников, - может 30, может 40 тысяч – проживающих в этом городе, но что многие из них вносят определенную полезную лепту в жизнь города – в это мне хочется верить. И то, что деятели культуры Украины иной национальности вписывают страницу в сокровищницу культуры и своего народа – в этом я не сомневаюсь. В творчестве Евгении Моргулян я не искал армянской тематики, мне достаточно было ее национальная принадлежность, а это, как правило, хоть на мизинец, да отражается в творчестве даже помимо воли автора.

Творчество Моргулян состоит из живописи и поэзии. И они переплетены. Знакомясь с восьмю иллюстрациями и одиннадцатью безымянными  ее стихотворениями, мне кажется, что они взаимопроникновенны, как сообщающиеся сосуды. Любопытно, что большинство ее стихов написаны  без знаков препинания. Привожу одно из них без редакторской правки:

«Нарисованы рот и глаза/а щека из фарфора/кукла нежно кивает слезам/перьям клоунам маскам уродам».

(Точку на конце поставил я.)          

И кукла – непременный персонаж почти всех, увиденных мною ее картин. И, если не обращать внимание на откровенную мистичность некоторых работ, в ее картинах, бесспорно, есть восточная яркость и даже некоторая эксцентричность, свойственная известным армянским художникам ХХ века. Например, работа «Круг»: великолепный приморский пейзаж с разгуливающимися под зонтиками светскими дамами и … красным петухом на переднем плане.

Необычно и само представление картин. Рядом с названиями работ: «Кукла – I», «Кукла – II» или «Обман – I», «Обман – II» - нет привычных, я бы даже сказал, обязательных в этом виде искусства, атрибутов: размер, техника, материал, да и год создания работ. По – моему, это некий вызов традициям. А, может, это и есть самоутверждение? Власть над репрезентацией?

Таких любопытных «вызовов» в этой полу - книжке не мало. Например: «Женщины всех стран, не объединяйтесь, будьте самими собой!» Или: «Женщина – творец – это, прежде всего попытка обмануть предначертание судьбы (когда изначально творцом считается мужчина), рок, жизнь, смерть». Любопытно и подача творения творца. Считается, что автор важнее, чем его произведение, портрет творца подан большим форматом, чем иллюстрация его произведения. (Но редакция газеты следует своим традициям: мы даем уменьшенный вариант крупного портрета Евгении Моргулян и увеличенный вариант ее мини – иллюстрации. Извините, пожалуйста!)

Тем не менее, издание – интересное и его «героини» - не менее интересны. И член союза художников Моргулян – тоже не новичок в искусстве. Первая ее персональная выставка состоялась в Харькове в 1985 году. Далее пошли другие страны и города: Киев, Москва, Нью-Йорк (США), Нюрнберг (Германия)… наверное, скоро будет и Ереван. По крайней мере, это было бы желательно.

В 1999 году в Харькове в издательстве «Крок» вышла книга Евгении Моргулян «Живопись. Стихи».

Потому статью хочу закончить ее стихами: «Мой дом не сгорел,/И цел хребет,/Любовью цветет голова./И город знаком,/И есть обед,/И славные слышу слова…»

И мы тоже говорим «Славные слова» в адрес нашей дорогой соотечественницы… Кстати, их тоже можно услышать, если статью прочесть вслух.

Роберт Баблоян